РДРС - Отцовская книга. Объединённая версия. Пока не поймёшь истинную ценность Знаний, твой жалкий удел – лишь покупать вещи

– Да, она превосходна…! Ты прямо мысли мои читаешь, провидец! – воскликнул обрадованный мореход. Рагнир, включайся…! Есть работа твоим двум приятелям-сватам заповедным жерновкам – в общем, доставай зерно…, молоть его будем.

– Ну, наконец-то, а то я уже было начал думать, что просто так эту тяжесть таскаю, – улыбнулся молодой человек, лихо доставая из ранца небольшие каменные жерновки и запас зерна, который путешественники взяли с собой в дорогу.

Не прошло и получаса, как у наших друзей образовалось вполне себе приличная горка свежемолотой и бесконечно ароматной цельнозерновой муки.

– Ох, чувствую не зря прогибались спины наши под тяжестью этой портативной мельницы…, – сцепив руки за спиной, грозно вышагивал, нарезая нетерпеливые круги вокруг работающих друзей, Верега.

– Не наши спины прогибались, а конкретно моя…, так что не стоит пытаться примерять на себя, принадлежащий исключительно моей трудолюбивой персоне столь элегантный и, ещё раз прошу заметить, именной лавровый венок, не видишь что ли…, не лезет он на твою голову, – разразился праведным гневом Рагнир.

– Ладно, ладно…, честь и хвала в этом вопросе целиком и полностью принадлежит тебе, мой щепетильный друг, – успокоил его изголодавшийся обладатель грозной походки. Признаю в этом вопросе твое Право и больше на него не посягаю…

Между тем, Солнце клонилось к закату, и друзья потихоньку стали присматривать себе место для будущей стоянки. Вскоре оно обнаружилось – это была небольшая песчаная коса, с трёх сторон окружённая древесными насаждениями. Путешественники вытянули подводный парус, пристали к берегу и выдворили подальше от реки на песок свой плот для просушки. Затем они развели костёр и поставили кипятиться воду. Пока Габрирус занимался чаем, Верега высыпал всю приготовленную Рагниром муку в котелок, залил её крутым кипятком в соотношении примерно два к одному, чуть посолил и хорошенечко размешал всё это дело своей аккуратной медвежьей ладошкой, замесив, надо признать, по-настоящему отличное пресное тесто. Дальше наш обладатель непревзойдённых пекарских способностей накрыл котелок влажной тканью, поставил тот, минут на двадцать-двадцать пять, отдохнуть подле костра и отошёл, чтобы нарезать веточек, около полутора сантиметров в диаметре, которые, по его задумке, после тщательной очистки от коры должны были стать основой для наматывания на оные мини-спиралькой мироздания тончайших полосок уже отдохнувшего и ни с чем не сравнимого упругого походного теста. Готовые хлебные шампуры друзья с Превеликой Любовью в сердце бережно разместили над затухающим жаром углей костра, постепенно проворачивая те для равномерного их пропекания. …Флюиды, честно сказать, стали исторгаться просто фантастические…, и всё близлежащее пространство тут же заполонило пронзительное ощущение чего-то цельного…, чего-то земного… и, одновременно, божественного…, одним словом, это была благодать…

– Я и не думал, что буду так скучать по самому обычному хлебу, – проговорил Габринус, жадно запивая свежие румяные лепёшки сладким чаем.

– Это вовсе не обычный хлеб, а особые походные лепешки, – голос Вереги даже слегка задрожал от переполнившего его возмущения, – уж, на что, я…, искушённейший гурман, притязательный вкус которого заставляет трепетать поваров всех ближайших таверен к западу от нашей реки, так даже мне, великому ценителю изящной кухни, они, несмотря на всю простоту их рецепта, кажутся чем-то невероятным, окутанным магическим ореолом святости, …как будто само откровение высших сфер во время их приготовления нисходит как на меня самого, так и на плоды творения рук моих, превращая вкус самого обыкновенного комочка теста в совершеннейший из возможных. Причём, замечу…, когда готовишь сии лепешки у себя во дворе, такого эффекта, увы, добиться и близко не получится.

– Что ж тут необычного, друг мой, – примирительно произнёс седовласый лекарь, – дома ты сыт и доволен, пресыщен доступностью и разнообразием пищи, а здесь ты находишься в дикорастущем состоянии: Северный Ветер делится суровой мудростью с Душою твоей, Его Величество Солнце выпускает на свободу порывы твоего Сердца, трепещущего и жаждущего, а милостью Луны отворяются засовы тайных и сокрытых до времени от глаз желаний, впуская в тебя настоящего подлинную палитру красок истинной Жизни, да так, что даже простой пресный хлеб кажется тебе, искушённейшему гурману, вершиной вкуса. …Иногда, чтобы заново открыть для себя Радость Жизни, нужно выйти из рамок комфортного существования и низринуть себя в пучину лишений и трудностей, чтобы в преодолении их вновь обрести себя, чтобы снова взыграла остывающая в жилах Кровь, наполняя дряхлеющий было в постоянном достатке организм новой энергией и свежими бурными потоками Дерзновенных Желаний. Часто люди держатся за остатки ничтожной власти своей, за почёт и признание, немощные, трясутся они, сидя на сундуках своих, мнят себя сильными, теша жалкое своё самолюбие и выставляя напоказ былые свои заслуги, раздувают впалую грудь, не смущаясь уже её полным отсутствием. Жалкое, скажу вам, это зрелище… Смешно мне видеть всё это… Поэтому, други мои гуттаперчевые, вот какой мыслью хочу я с вами поделиться…, если вдруг придёт к вам осознание того, что одряхлели и обрюзгли вы…, если вдруг почувствуете, что потеряли вы вкус к Жизни…, если вдруг ощутите слабость в коленках добродетелей ваших и увидите, что превратились вы лишь в тень себя прежнего – прошу, не цепляйтесь за теперешнее положение…, дайте скинуть себя с пьедестала, позвольте низвергнуть себя…, поверьте, тут нечего страшиться, ведь, возродившись обновлёнными из пепла, обретёте вы свою былую Мощь и Силу, а добродетели ваши нальются такой молодецкой Удалью и Отвагой, что поймёте вы…, всё было правильно…, всё было верно…, что всё было не зря…, ну, а если погибнете вы в Борьбе…, что ж…, если задуматься, не такая, уж, это и плохая Смерть… И пусть Верность идеалам в вас торжествует Победу, а взметнувшийся стяг её позволит Духу вашему взлететь до истинных Высот своих. …Любовь к будущему достойному Человеку, Любовь к Великой Созидающей Душе подразумевает и готовность к Смерти за свои убеждения…, иного просто не дано…, правда, увы, существует и такая лицемерная порода людская, что способна лишь словоблудить, издалека, трусливым своим оком ощупывая настоящую Жизнь…, они, бесплодные вуайеристы, предпочитают незапятнанное созерцание и не способны окунуться в грязь, дабы сделать то, что должно и когда сие будет необходимо, …когда пришло тому время. …Будьте всегда честны с собой, и, во имя Высшей Любви к Человеку, к достойным Потомкам вашим, не допустите превращения себя в такое вот извращённое людское подобие. Запомните, уходить тоже нужно достойно…, как и Жить… А лучшая Смерть – это, конечно, та Смерть, когда ты можешь с гордостью сказать ей: «Приди, я готов.» А сказать ты сие можешь только тогда, когда сделано всё, что должно было быть сделано…, когда цель твоей Жизни видна не только тебе, но и Последователям твоим, когда уроки, преподанные тебе Жизнью, усвоены и переданы Приемникам и Наследникам твоим, а они, в свою очередь, с горящим, дерзновенным и осознанным взглядом готовы продолжать Дело твоё, причём, не рабски следуя по пятам, а используя твой опыт, превозмогая и преодолевая его, готовы находить свой собственный Путь, поднимаясь на следующую, более высокую ступень по дороге к будущему достойному Человеку…, к Человеку с Большой Буквы. …Если же Смерти такой тебе не грозит, то погибнуть в Борьбе на пути к своей цели, …разве это не достойная тебя награда…? Станет она поводом для Гордости твоей, маяком для будущих Потомков и Последователей твоих и вехой к Истинному Человеческому Величию.