Лада Куровская - Посвящение. Когда приходит сила

Я не могу сказать, что это первое мое погружение. Этих жителей, больших и светлых, прекрасных и сияющих, я видела еще с детства, но осознанно общаться с ними начала немного позже.

– Здравствуй, Лада! – улыбаясь, сказала мне очень красивая молодая женщина. Я смотрела на нее, и от этой красоты у меня текли слезы. Венера, Афродита, Лада – не знаю. Нет, она красива не только безукоризненным и чувственным телом. Её световое сияние и музыка, которую невозможно передать, вводили в состояние восторженности, когда нет сил и желания о чем-то размышлять. Я застыла, смотрела на нее и впивалась, и, и, и… Она засмеялась, но я знаю этот смех, именно так смеюсь я. Там, на земле, когда вижу восхищенные глаза людей, с которыми общаюсь, я становлюсь невероятно счастливой и сияющей от радости.

– Я поняла, ты – это я, там, в будущем!

Как она заулыбалась! Я догадалась, что мы общаемся не словами, но понимаем друг друга.

– Ты осознаешь, что с тобой происходит? – спросила она.

Сейчас, вспоминая диалог и передавая его вам, я хочу шутить, а тогда, конечно, было не до этого. Мне казалось, что я в огне, и вокруг все горит, и только ее образ – как свет предо мной.

– Да, понимаю, – ответила я, – во мне что-то умирает и рождается, и для этого я приехала сюда.

– Это твои ощущения? Как твое тело? Держишься? – заботливо спросила она, действительно переживая или делая вид, чтобы я расслабилась.

– Это неважно, – ответила я, – это всего лишь тело. Я понимаю, что ты мне хочешь что-то показать и передать понимание хода каких-то важных процессов, расширяя мою осознанность через восприятие глобальных систем творения.

– Все верно, если у тебя есть личные вопросы, я готова ответить, а потом перейдем к более серьезному разговору.

– Да, – сказала я. – Скажи мне, моя королева, которую я видела в детстве, это же ты? Не правда ли?

– Да, это я, – улыбаясь, ответила она.

– А вот та маленькая, девочка, которую я всегда чувствовала рядом, кто она?

Если тебе, дорогой друг, будет интересно, в книге «Славянская книга о любви» я описывала Королеву и рядом с ней маленькую девочку.

– Это тоже ты. – Она улыбалась и ждала, чтобы я сама мыслила.

И я проговорила про себя: «Ты – это мое будущее, девочка – это мое прошлое. Я – это настоящее. Но только это верно для меня. Для тебя же я прошлое. А она – это твое будущее, но то, которое ты вследствие изменения переводишь на новый уровень. Она в себе хранит весь наш опыт. Что дает ей возможность все время выходить на новый уровень, потому она всегда начало, но еще она всегда начало и рождение нового». Боже, подумала я, это же образ Божича Коляды, всегда должно брать начало – образ младенца, иначе система погибнет. Именно в этом начале коллективное поле внедряет весь опыт и выталкивает его в новую реальность.

Времени не существует. Нет, вернее, существует, но только в нашем мозгу, как процесс, и на него можно смотреть из будущего и из прошлого. Это разное видение всего происходящего, а значит, ты можешь управлять событиями, которые происходят в нем. Более того, преследуя разные варианты возможных событий, ты выбираешь именно тот, который дает самую мощную силу.

Меня накрыли осознания, и я даже забыла, что вся горю и захожусь кашлем. Как же это сладко – не просто понимать, а чувствовать все новое осознанно и в проекциях.

– Все верно, – ответила она, – я вижу, что ты не только понимаешь, но и осознаешь и видишь это уже в практике. Хорошо.

– А что будет, если я с тобой встречусь на одной линии реальностей? И сколько есть твоих отображений, которых ты ведешь так же, как меня? – спросила я.

– Не все сразу, постепенно ты сама все увидишь и поймешь и будешь стремиться навстречу ко мне, понимая, зачем это надо, – ответила она.

– Скажи мне, – спросила я, – ведь много же реальностей?! Ты можешь мне сказать, почему папа ушел так быстро? Это было очень жестоко. Ты же со мной чувствовала эту боль, которую я переживала в одиночку. Неужели не было другого варианта?

– Были, я прожила много вариантов, этот самый сильный. Если бы отец остался, то не допустил бы вашего с Владимиром развода. Ты продолжала бы опираться на отца, оставаясь в его поле, и не смогла раскрыться. А так у тебя не было выбора, для этого ты с детства тренировалась стойкости, сообразительности, выносливости. Ты училась отпускать и проходить путь в одиночку против всего коллектива взрослых и детей. Ведь не сломалась, стала сильнее, не так ли?

«Да уж, – подумала я, – его всегда помню, свое революционное детство и юношество».