Лора Линн Джексон - Знаки свыше. Тайный язык мироздания

Однажды вечером после тяжелого дня Александр пошел со своей женой ужинать в мексиканский ресторан. В это время я написала ему сообщение – его отец попросил меня подбодрить сына. Александр прочитал мое послание, улыбнулся и показал его жене.

Она прочитала текст и заплакала. «Ты это видел?» – спросила она. «Ты о чем?» – сказал ей муж.

Получив сообщение, Александр прочел только начало, а на самом деле текст был довольно длинный. В конце прочитанного фрагмента была стрелка, нажав на которую можно было читать дальше. Александр прочитал только первые строки, а стрелку не заметил. А вот его жена прочитала сообщение полностью. Там были слова песни Гарри Чапина «Кошка в колыбели», которую Александр и его отец называли своей!

В тот вечер я легла спать, уже засыпала – и вдруг почувствовала, что пришел отец Александра, в голове зазвучали слова песни. Я нашла полный текст в Интернете и отправила его Александру.

С тех пор эта песня стала для него знаком, показывающим, что отец рядом. Однажды у него была назначена важная деловая встреча с тремя незнакомыми людьми в кафе. По дороге туда он волновался. Когда Александр садился за столик, он подумал, что хорошо было бы перед этим разговором посоветоваться с отцом.

В этот момент заиграла песня «Кошка в колыбели». Это произошло именно в тот момент, когда Александр в ней нуждался. Он опустил голову, чтобы скрыть навернувшиеся слезы, извинился, отошел в туалет и там заплакал.

«Это был прекрасный момент, – рассказывает он. – Мы с отцом установили связь, и он дал мне понять, что я поступаю правильно и что он находится рядом и заботится обо мне».

Мысль Александра о поддержке от отца получила мгновенный отклик – зазвучала та самая песня. Именно так происходит общение на тайном языке Вселенной.

После смерти матери Александр для общения с ней изобрел особый знак.

«Из всех животных ей больше всего нравились жирафы, – рассказывает он. – Она их обожала. Мы с ней часто шутили по этому поводу. Ее любимый город – Париж, она свободно говорила по-французски».

Какой же знак придумал Александр? Жираф и Эйфелева башня – все вместе. Именно так, и то и другое сразу, а не по отдельности.

Когда Александр сказал мне об этом, я рассмеялась. Я подумала, что это слишком уж специфический знак. В то же время я, конечно же, знала, что ушедшие в мир иной близкие люди внимательно прислушиваются к тому, что мы говорим. И во Вселенной есть множество невообразимых способов, чтобы подавать нам от них знаки.

Через некоторое время я отправилась на групповой спиритический сеанс к незнакомым людям. Перед началом я спросила, где ванная. Войдя, я заметила на стене рисунок и в тот же момент ощутила присутствие матери Александра. Я рассмотрела изображение, которое привлекло мое внимание. Слева был жираф, а если перемещать взгляд по картинке слева направо, он постепенно менял форму и превращался в… Эйфелеву башню. Таков был карандашный набросок под названием «Метаморфоза».

Могло ли произойти что-либо подобное? Да, это было у меня перед глазами.

Я сфотографировала рисунок и отправила снимок Александру. «Именно об этом я и просил, – рассказывает он. – С тех пор в магазинах я часто видел жирафов и Эйфелеву башню, изображенных на открытках. Иногда что-то прямо-таки притягивало меня к ним. И всякий раз я испытывал небывало яркие ощущения».

Как и в детстве, Александр много думал о жизни после смерти и о значении знаков, которые поступают из потустороннего мира.

«Понимаете, пока вы живете здесь, в материальном мире, вам свойственно скептически относиться к иному миру, – говорит Александр. – Вас постоянно одолевают сомнения – действительно ли мы продолжаем жить после смерти. Меня этот вопрос занимает с восьмилетнего возраста. Я все время просил у родителей доказательств. Вот они и посылают их мне. Вновь и вновь они подтверждают, что живы».

«Я не могу иначе объяснить, – продолжает он, – откуда взялись текст нашей с отцом песни, жирафы и Эйфелева башня. Очевидно, что родители общаются со мной и дают понять, что они рядом».

Александр все время тоскует по матери и отцу. Сколько бы знаков они ни посылали, он не забывает, что в физическом смысле он их потерял. Это омрачает душу, это тяжело пережить. Иногда Александр достает принадлежавшие его отцу ботинки, надевает их – у них один и тот же размер обуви – и отправляется на долгую прогулку. «Я ставлю себя на его место, припоминаю вопросы, которые хотел бы ему задать, и обычно ответы сами по себе возникают в моем сознании. Прогулка в его ботинках – вот еще один из способов, при помощи которого мы общаемся».