Тина Орская - Измени судьбу. Расследования экстрасенсов

17. Сравнение эпизодов человеком ОСЧВ может быть произведено на завершающем этапе. Заключение по сравнению эпизодов человеком ОСЧВ носит только рекомендательный характер.

18. Работа человека ОСЧВ должна начинаться при полном отсутствии словесной и иной информации – исключительно по информационному носителю. Следующий этап – ознакомление с попаданиями и непопаданиями, и вновь с носителем. И т. д. методом «приближения» к объективно известной информации.

19. Работу над поставленным вопросом человек ОСЧВ должен начинать с теста личной готовности (определяется индивидуально). А все информационно значимые тесты (с видео-, фотоматериалами, географическими картами, предметами, орудиями, лицами), в обязательном порядке, с «нейтрального», не несущего никакой значимой для данной темы теста (то есть с «нейтрального» фотоматериала, объекта на карте, предмета, лица).

20. Человек ОСЧВ в период работы над эпизодом должен контактировать с узким, объективно необходимым кругом сотрудников:

– «организатор», решающий только организационные вопросы;

– «аналитик» (как правило, специалист-психолог), производящий оценку информации и дающий рекомендации и заключения, ставящий задачи человеку ОСЧВ;

– «оперативный работник», поставляющий объективную информацию «аналитику».

21. При организации и проведении работы методами получения информации из ЭИП человек ОСЧВ не должен руководить группой и определять направления работы, так как получает информацию в дискретном виде, а процессы синтеза (а также процессы памяти, оценки, сравнения и пр.) включают в работу левополушарное мышление, что приводит к снижению достоверности (на практике проявляется в возникновении «фантастических» версий, резко отличных от объективно имеющейся информации).

Серия непонятных убийств продолжалась уже полгода, когда ко мне обратились за помощью. Дело было в лесопарке, мотив убийств непонятен, убивали стариков и пенсионеров. Как мы работали. Для начала (дело было ранней весной) я разулась и босыми ножками прошлась по лесопарку, чтобы почувствовать маньяка. Почувствовала и предложила полиции следующую схему. Два сенса в разных частях парка стоят и вычисляют маньяка. На географической карте парка делается вычерчивание двух пересекающихся линий, идущих от сенсов. На их пересечении будет находиться преступник. Остальное – дело полиции. В парке работала конная полиция. Надо было только точно выяснить время выхода маньяка на охоту. Поработали группой, описали преступника, нашли район, где он живет. Полиция от наших услуг отказалась, но через месяц маньяка взяли, и я получила благодарность. Что ж, и на том спасибо. Меня не интересуют подробности дела, главное – успеть помочь.

Ни для кого не секрет, что люди пропадают. Пропадают не только у нас в России, но и во всем мире. До сих пор не существует четких методик поиска, поэтому возникают такие бредовые идеи, как похищение людей инопланетянами или исчезновение в пространстве-времени. Не отрицаю, что эти теории, как и любые другие, имеют право на существование, но за 25 лет исследований в этой области я с подобными случаями на практике не сталкивалась. Все больше несчастные случаи, потеря памяти и убийства.

Все биологические предметы имеют излучение. Есть люди, которые могут ловить эти излучения и входить с ними в резонанс. На этом основана моя методика поиска пропавших людей, живых и даже не совсем живых.

Например, пропал пожилой мужчина в районе Тосно в Ленинградской области. Меня пригласили через две недели. Поиск происходил в лесу. Точкой отсчета был найденный велосипед. Сигнал уходил вглубь, к болоту. Пять часов мы шли рассеянной цепочкой из шести человек в направлении сигнала. Дошли до поляны. Здесь сигнал не просто резонировал с пропавшим, вся поляна была заполнена информацией о мужчине. Сигнал как бы отражался от края поляны и возвращался ко мне. Я объяснила, что здесь что-то произошло и дальше поиск продолжать нет смысла. Поляна находилась на краю болота, в болото сигнал не уходил. По-видимому, человеку стало плохо, а потом его могли потревожить звери.

Занимаясь поиском пропавших людей, я практически оказывала психологическую поддержку тем, кто ищет близких людей. Искать можно долго. Некоторые ищут всю жизнь. Люди чувствуют себя виноватыми в пропаже родственников и друзей. И это чувство вины не дает им наслаждаться полнотой жизни.