Елена Кёрн - Вуаль забвения

Неожиданно в комнате зажегся свет. На лоб легла нежная рука матушки.

– Милый, ты почему не ужинаешь со всеми? Что с тобой?

– Да я не знаю, как рассказать, – кашлянув, начал я.

– Та-ак, Элрон, что ты опять вытворил? – она устало опустилась в соседнее кресло. – Вроде вырос, а ума так и не прибавилось.

– Да я, собственно ничего и не делал, – запнувшись, я отдал бумагу.

– Везенье пока на твоей стороне, сын, – неожиданно сказал отец, пройдя к камину. – Можно? – он осторожно взял лист, который рассматривала матушка.

– Очень интересно. Да, это карта. Артефакт. Если кто узнает, что она у тебя есть, то головы тебе не сносить, даже за ворота выйти не успеешь.

– Весело, – я картинно закатил глаза.

– Хватит паясничать, – разозлился отец. – Это дело серьезное. А ты ведешь себя как клоун.

И тут меня разобрало.

– Так я вроде по жизни клоун для вас? – не люблю, когда из меня начинают делать недоумка. – Сам все понимаю.

Я встал и направился к двери.

– Постой, – в голосе отца звучал приказ.

Пришлось вернуться. Отец неодобрительно сдвинул брови, но заговорила матушка:

– Может, это и хорошо, что выбор пал на тебя – для всех, а для тебя в особенности. Я знаю, у тебя уже накопилась куча вопросов. Но мы не можем ответить на них, только ты можешь. И думаю, ты найдешь ответы, раз так захотела судьба.

Вот так поворот. Я даже рот разинул: матушка решила немного приоткрыть завесу тайны. Значит, сильно зацепила бумажонка, надо узнать все-таки, что же это такое.

– Раз ты решилась об этом заговорить, я поверю на слово. Но прежде чем я начну собираться, хотелось бы узнать подробнее о бумаге.

– Ничего не могу сказать о способе, которым ты ее получил. Но это карта маршрута, которая доведет тебя до города.

Я внимательно посмотрел на бумагу – она была абсолютно чистой.

– Видимо, вы видите то, что я не могу видеть.

– Да нет, вот, смотри, – матушка перевернула лист и показала.

На обратной стороне находился текст.

– Если ты его прочтешь нараспев, то увидишь, что будет.

Вновь пролетают дни, столетья, годы,

Ждет колыбель свой час во тьме веков,

И стражи, как всегда у входа,

Стоят незыблемой стеной.

А время все летит, не замечая

Того, что люди ждут.

И ворона все клик не замолкает,

И тени вечно бродят и зовут.

Иллюзия тьмы вновь затмевает очи,

И входит в цикл свой хозяюшка Луна,

И тьма над городом смыкает очи,

И раздается песнь во тьме из-за угла.

Поет слепой провидец песню грустно,

Все ожиданьем дышит лишь одним.

Что девушка с душой и светлым чувством

Очистит мир от тьмы чужих обид.

А роза упадет вдруг в ноги королеве,

Придет рассвет и осветит всю землю до низги .

И вырастут на пепле этом

Огромные красивые цветы.

Первые строки песни преобразили пространство. Появились горы, долины, покрытые лесом равнины и селенья. Я отвлекся от текста и потрясенно смотрел на это. Но когда я замолчал, пространство стало таким, как прежде.

Как только песня возобновилась, карта вернулась в прежнее состояние. С последним звуком карта в своем великолепии, по-другому и не сказать, вошла в окончательную фазу. Теперь можно было отчётливо видеть горы, реки, долины, поселки и дорогу, которая вела к глухому озеру в вековую чащу. Это было удивительное зрелище: вода в реках текла, а иголки на соснах и кедрах шевелились, будто дул небольшой ветерок.

Тот, кто создал этот артефакт, действительно искусный мастер. Налюбовавшись пейзажем, матушка просто хлопнула в ладоши, и иллюзия сказки растаяла. Я взял лист, снова сложил его вчетверо и спрятал в карман.

– Иди поешь, тебе надо подкрепиться.

В гостиной в самом разгаре шёл ужин. Моё место пустовало. Опустившись на знакомый стул, я не привлек к себе особого внимания и начал поглощать все подряд. Когда еще поем, подумалось мне. Ведь «завтра» для меня перестало существовать как понятие. Это почему-то рассмешило, и я даже ухмыльнулся с набитым ртом.

Ужин закончился далеко за полночь, и я вернулся в свою комнату. На кровати лежал собранный рюкзак. Сам по себе он был невесом, потому что не так прост, как могло показаться. Это – один из артефактов нашей семьи, который я когда-то стащил из кладовой и присвоил себе, за что был, конечно, наказан, но рюкзак мне оставили. При носке артефакта не чувствовалось тяжести, и он вмещал в три раза больше вещей, чем обычный рюкзак такого размера. Я открыл его и посмотрел: чего только туда не положили: и еду, и предметы первой необходимости, и пару прочих артефактов, и, конечно же, карту. Я добавил пару вещей от себя, застегнул и завалился спать.