Илья Иванов - Мифологемы. Том 1. Громовержец и Змей

Самым сложным в моей книге мне было написать вступление. Ведь во вступлении я должен был объяснить читателю, зачем я занялся этой работой и что к этому меня привело. А эта работа, достаточно амбициозное исследование мифологии, должна была объясняться высшей целью.

Нет, я не был тем человеком, который собирался лезть в эти дебри. Мифология никогда не являлась объектом моей специальности, хотя любовь к мифам у меня была привита с детства. Еще будучи юным школьником, я залез на бабушкину полку с книгами, откуда извлек том греческих мифов и восхищенно стал читать. История Зевса, Геракла, Ахилла, Одиссея и Ясона захватывала меня не меньше, чем фантастические рассказы или приключенческие романы. И, конечно, я не остановился на греческих мифах и с упоением читал другие мифы – Библию, мифы Индии, Египта, русские сказки, предания о короле Артуре и многое другое.

Но, несмотря на то что миф был мне отчасти интересен, я никогда не стремился к его познанию. Для меня миф был нерешенной загадкой, скрытой туманами древности, которую, как я надеялся, кто-нибудь окончательно разгадает. На себя я в этом вопросе нисколько не полагался, ведь, на мой взгляд, эта сфера требовала иного склада ума, чем у меня. Сомнения в собственных силах вызывали и чтения профессиональных книг и статей о мифологии, которые богато обросли терминологией. Казалось бы, в мифе все изучено и нет необходимости что-то пересматривать.

Но однажды все же я решил зайти в эти воды. Проблема была не в мифологии, а в том, что она была практически в основе всего – мировоззрения человечества, философских истин, психологии, религии. Мифология казалась краеугольным камнем массивного храма, который представлял весь исторический и культурный опыт человечества. Все это – религия, эзотерика, теософия – было лишь надстройкой над мифологией, и ключи от большинства дверей скрыты в мифах. Мне пришлось исследовать миф, чтобы найти ответы на множество терзающих меня вопросов.

Книга родилась в определенное время и в определенном месте – в постсоветской России, которая заразилась множеством течений – религиозных, эзотерических, философских. Эти течения некогда были порождены материальным кризисом страны, выпрыгнувшей из информационного вакуума СССР.

Огромное количество религий, сект, идеологий, мировоззрений – все это представляло собой неуправляемый поток, который обрушился на постсоветских граждан как холодный душ. Как грибы росли различные эзотерические учения, обещавшие тайные знания своей пастве. Здесь были и христианская, и восточная эзотерика, секты, неоязыческие движения, псевдонаучные работы по пересмотру мировой истории, псевдоисторическая публицистика и многое другое.

В основе большинства новых учений лежала та или иная мифология, которая интерпретировалась авторами на свой вкус. Все эти учения охотно принимались гражданами, которые давно потеряли какую-то почву под ногами.

Этот водоворот можно было назвать изначальным хаосом греческих мифов. Но вместо богов он порождал хтонических чудовищ – идеологических химер, которым было напичкано постсоветское пространство, искавшее выход из кризиса – материального и духовного. Водоворот задел умы не только граждан, но и элиты, пытавшиеся создать какую-то новую идеологию.

Поскитавшись в пучинах хаоса Россия сформировала некую общую неоднородную идеологическую субстанцию. Целостным мировоззрением это было сложно назвать – скорее обрывки неоязычества с христианством, помноженные на марксистские теории.

Порожденные химеры были полны внутренних противоречий, но каким-то образом смогли существовать, несмотря на разрывающие их внутри силы. Страна искала духовный путь, который бы помог ей обрести себя.

Но попытка родить очередную русскую идею обернулась очередным провалом. Вероятнее всего, для создания этой идеи сначала надо было избавляться от лишнего – ошибок, заблуждений, а не заполнять внутреннюю пустоту чем попало. В итоге мы породили пласты новой мифологии, запутавшись еще больше.