Валеорна Сакрум - Исцеляющие Стихи Вселенной. Аффирмации в стихах для вас и ваших близких с иллюстрациями автора

1. Детство

Я выросла в районе Гетто. Иначе его назвать трудно. Множество неблагополучных семей в одном месте. В этом районе проживало много людей, которые злоупотребляли алкоголем, наркотиками, были бедны или являлись приезжими. В то время случился развал СССР, обвал валюты, обвал надежды и опоры у людей, которые верили в государство и защиту. Случилось, как случилось. Страх, разочарование, боль, нехватка денег, отсутствие заработка, дефицит продуктов. Мы были очень бедны. Порой были ситуации, когда мама ходила занимать деньги на хлеб. Потому что мы несколько дней не ели хлеба. Мы – это я и еще три мои сестры. Моя самая старшая сестра – инвалид с рождения, и это наложило ряд особенностей на нашу семью. Многодетная семья с ребенком-инвалидом, проживающая на 12 квадратных метрах в общежитии. В то время статус «многодетная семья» был не то что не в почете, а даже порицался общественностью. «Зачем рожать, когда денег нет? Зачем нищету плодить?» Отец очень много работал, мама тоже (после декрета), они пытались нас просто прокормить. От серьезных потрясений судьбы и сломленной нервной системы отец запил. Папа был болен алкоголизмом с приступами белой горячки. Когда он был пьян, из его подсознания выходили вся боль, ненависть, неудачи, нереализованность, с которыми ему приходилось сталкиваться с раннего детства. Все это, накопившись, трансформировалось в ужасающие побои мамы и нас, детей. Он очень сильно страдал психическим расстройством и при этом любил нас всем сердцем. Но то, что засело в его уме, а именно воспоминания о его детстве, о том, как его бил отец, как его отдала мама в интернат, – отравили всю его жизнь. Он не смог простить родителей, принять и отпустить свое прошлое. Моя мама просто не знала, что делать, и поступала, как ее мама – терпела. Все мы – жертвы жертв. Мой папа был жертвой в детстве, как и моя мама. При всем этом я не могу передать словами, насколько я люблю своих родителей и насколько я им благодарна за все. Они столько для меня сделали! Вложили и моральные ценности, и любовь к творчеству, и важность трудолюбия, выкормили и вырастили. Я знаю, что наша жизнь – это наша ответственность. Мы – это вечные души, накапливающие опыт. Мы сами выбираем, в какую семью приходить. Мы сами выбираем людей, с которыми будем проходить самый главный урок. Мы приходим сюда научиться любви.

2. Бунт

В подростковом возрасте у меня был сильный бунт против происходящего и сильное желание поскорее умереть. Терпеть побои и бояться идти домой я не хотела. Бунт сопровождался агрессией, курением, употреблением алкоголя. Иногда я намеренно задирала сверстников (и не только), чтобы хоть как-то выпустить всю эту боль. Я много работала с детства, как и мои сестры, практически на полную ставку, чтобы было что есть и что носить. Была у нас и работа уличными музыкантами, которой я очень стыдилась, поскольку это сильно напоминало попрошайничество. Культуры уличных музыкантов в нашем городе не было.

И так случилось, что мы попали в детский дом. Органы опеки огородили нас от отца, узнав о происшедшем. Маму определили в соседнее отделение помощи женщинам. Мы жили на попечении государства, с нами работал психолог, нас одевали, кормили. Внутри приюта царила очень хорошая атмосфера. Но снаружи я увидела, что если ты идешь по улице рядом с детьми из детдома или сам на его попечении, то на тебя могут плюнуть, могут обозвать, родители в спешке отводят своих детей подальше. Но в стенах детдома такие же дети, как и в семьях, просто у них другая судьба и им нужно больше любви и внимания. И тут я снова бунтовала и снова училась любить.

После этой реабилитации мне пришлось снова жить с мамой и папой какое-то время. Сестры жили уже отдельно. Я начала встречаться с парнем, мне хотелось поскорее все забыть и максимально скоро уехать от всего этого. Отец тогда продолжал пить, но применять физическую силу стал реже. В один из дней, когда я отсыпалась после ночной работы в кафе, папа жестоко разбудил меня побоями и искусал мне всю спину. У него была белая горячка. Мамы не было, она была на работе. Он говорил не своим голосом, глаза у него были стеклянные. Я рыдала от боли и ужаса. Потом я увидела, что отец немного пришел в себя и заплакал, он понял, что случилось. Я обняла его и сказала, что когда-нибудь я смогу все это исправить. Я найду выход из этого порочного круга. Так и случилось. Но мой папа уже не дожил до этого момента.