Мария Роттер - Черно-белое Рэй-Ки

Усмехнувшись, мудрец ответил:

– Всегда побеждает тот тигр, которого ты кормишь».

На этом запись обрывалась, и я, отложив блокнот и бормоча «To be continued or not to be continued», помчался на кухню кормить «тигра своего желудка» – пора было собираться на работу.

Нельзя сказать, что после получения инициации моя жизнь как-то изменилась, хотя Игорь предупреждал, что могут произойти изменения в работе, отношениях с людьми, понимании базовых принципов своей жизни.

Правда, вел я себя тише воды, ниже травы, т. к. Игорь, говоря о трехнедельном очистительном периоде, советовал не предпринимать никаких решительных действий. Или, как он выражался: «С работы не увольняться, не жениться, не разводиться…»

Но сам этот период, очень похоже, что был. Хотя если бы не долгие занятия Ци-Гун и не понимание того, что такое «плохая Ци» (Бин-Ци) и какие она может иметь проявления, я бы наверняка списал это на последовательность случайностей.

Через пару дней после семинара у меня заболела стопа. На ровном месте. Шел себе, не торопясь, забирать дочь из школы. Не спотыкался, не ударялся, не подворачивал ногу. Боль появилась как-то сразу и очень быстро стала практически невыносимой. Забрав дочь и кое-как доковыляв до дому, я вознамерился прилечь. Боль меня, честно говоря, мало беспокоила. Во-первых, за годы «дружеских» Каратэ-спаррингов, проводившихся без обуви, босым ногам и не так доставалось. Так что «привыкшие мы» и за годы барских занятий У-Шу в обуви «покуда не отвыкши». Кроме того, беспокоиться, похоже, не было причины: уж очень это походило на то, что в Ци-Гун называется «атака Ци» на болезнь, когда хорошая энергия пробивает канал, выдавливая оттуда больную. Такие явления часто могут сопровождаться острой болью.

На беду, мою походку заметила жена-доктор, у которой привычный «домашний» взгляд сменился «докторским». Еще я его называл «взглядом через прицел». Тридцать секунд осмотра, тридцать секунд расспросов, еще тридцать секунд на вызов такси – и мы едем на дом к «известному сосудистому хирургу».

«Известный сосудистый хирург», оказавшийся немолодой свойской теткой, на осмотр тратит секунд десять-пятнадцать и с удивлением спрашивает мою жену:

– А зачем Вы его привезли? Он же, неудобно сказать, здоров, как бык. Кстати, молодой человек, нога болит?

У меня к тому моменту все прошло, что я с удовольствием и констатировал. Понятно, канал пробило, Ци пошла свободно, боль исчезла сразу.

Попытку моей жены вызвать такси хирургиня пресекает сразу:

– Какое такси? Какое ему такси? Пусть прогуляется перед сном.

Второй странный случай произошел примерно через неделю, в воскресенье утром, во время занятий У-Шу. Ничего странного в нем вроде бы и не было – мне же он казался практически невозможным. Занимались мы вдвоем. Человека, с которым мы работали в паре, я знал десятки лет, и более приличных и аккуратных людей я не видел. И тут он пальцами попадает мне в глаза. Ну, ладно, всякое бывает, но пальцами мы никогда не работали (известно было, чем это чревато), да и не мог он так меня достать, потому что работали мы медленно, с полным осознанием. Не мог, но достал. Причем никто из нас не мог понять, как такое могло случиться.

Спасибо моему дорогому мастеру Миню, у которого было всего две цели для атаки: глаза, ну и примерно на метр ниже. Вбил (это не метафора) он это в меня намертво. Так что голову я успел отдернуть, хотя уже и «с пальцев». В это утро мы уже больше не занимались. Только стояли, глядя друг на друга, качали головами и охали, как две старухи.

Еще неделя (прямо как по расписанию) – и третий странный случай. В темноте возвращался домой и, увидев вдалеке фары троллейбуса, решил подбежать к остановке. Обычно я этого не делаю: чтобы я бегал за какой-то рогатой железякой…

Но была зима, поздно, холодно, троллейбусы ходили плохо, так что, решив, что лучше я пробегусь за этим троллейбусом, чем потом буду важно и долго ждать следующего, я припустил через дорогу.

И тут оказалось, что бордюр приподнят не только со стороны дороги, но и со стороны тротуара, откуда я бежал. Споткнувшись, я кубарем вылетел прямо на проезжую часть. Разумеется, я не ушибся. Падать меня учили на что попало: долго, много и больно. Но вот если бы на полутемной и скользкой дороге была хоть одна машина… Никакой бы водитель не успел затормозить.