Бэрд Сполдинг: Жизнь и учение Мастеров Дальнего Востока. Книги 3-4

Полностью овладев собой, она подошла к мужчине. При ее приближении он предпринял бесполезную попытку встать, но оказался в состоянии лишь подобрать свои члены и сесть более прямо, являя собой картинку униженности и страха. В каждом движении его тела выражалась ненависть, он весь трясся, как будто его разбил паралич. Наша хозяйка, теперь спокойная и собранная, без следа страха или эмоций на лице, в чертах или в движениях тела, прекрасного, словно нежнейшая камея, являла собой поразительный контраст с ним.

Мы хотели сразу же унести этого человека, но, хотя эта мысль и не была выражена, наша хозяйка подняла руку, призывая к тишине. Наш Руководитель понял, что она владеет ситуацией, и все, что бы мы ни попытались сделать, просто поставит нас в нелепое положение. Мы держались в стороне, чтобы не слушать, когда хозяйка что-то говорила низким и спокойным голосом, прежде чем мужчина сумел произнести хотя бы слово.

Когда он заговорил, женщина жестом подозвала нас. Мы расселись вокруг них на земле, радуясь, что можем хоть что-нибудь сделать, чтобы ослабить напряжение тревожного ожидания. Бандит объяснил, что он убедил своих вожаков позволить ему отправиться с миссией мирного посланника, чтобы уговорить людей отдать по своей воле сокровища, которые по предположению хранятся в Храме Тау-креста. В случае если местные жители отдадут сокровища, бандиты обещают не причинять им никакого вреда в будущем, согласны освободить всех пленников (которых, как он утверждал, было более трех тысяч человек), немедленно покинуть страну и никогда больше не нападать на жителей долины.

Наша хозяйка сказала, что в храме нет никаких сокровищ, которые представляли бы какую-то ценность для бандитов. Подробное объяснение этого сопровождалось предложением провести его через все комнаты Храма и посетить любое место, какое бы он ни пожелал. Он наотрез отказался от этого предложения, сказав, что опасается, что они будут держать его в качестве заложника, и никакие заверения с нашей стороны не могли развеять его страх.

Хозяйка еще раз уверила его в нашей искренности, и внезапно он уверовал, что мы не собираемся его обманывать. Затем сложилась трудная и неоднозначная для него ситуация. Он признался нам, что именно он был главным подстрекателем в этом походе и что он сам разбудил и воспламенил воображение бандитов своим стремлением обладать сокровищами, и что он нарисовал в их воображении привлекательную картину богатой жизни, которая начнется у них, если только вылазка будет успешной. Во имя обладания этими сокровищами он со своим отцом объединили свои банды. Он был главарем банды, которая состояла из пяти различных группировок и объединилась для этого набега.

Вся сложность этой ситуации была в том, что если он будет вынужден возвратиться к своей банде с сообщением о том, что никаких сокровищ нет, то немедленно заклеймит себя как клеветник и, следовательно, с ним поступят соответствующим образом. Он не сможет удержать бандитов от долгожданной атаки, если они не поверят ему на слово, потому что уж слишком он усердствовал, чтобы привести ситуацию к точке кипения.

Он действительно попал в затруднительное положение. И к величайшему нашему изумлению, наша хозяйка предложила ему сопровождать его в лагерь бандитов. Все наши протесты были спокойно отклонены, и она приготовилась к немедленному отъезду. Она уверила нас, что никакая опасность ей не угрожает, но что, если мы поедем вместе с ними, наше присутствие вселит подозрение в умы бандитов, так что в результате опасность может лишь возрасти. Мы смиренно подчинились. Просто нам больше ничего и не оставалось делать.

Мужчина вскочил на коня, и мы помогли ей взобраться на сиденье, которое приготовили для нее позади всадника. Когда они покидали деревню, то представляли собой незабываемую картину, одну из тех, которые навечно останутся в нашей памяти, – бандит весь в сомнениях, которые выдают себя в каждой его черточке, и наша хозяйка, улыбающаяся, обернувшись к нам, с полной уверенностью, что возвратится еще до наступления темноты. На весь остаток дня мы утратили всякий интерес к работе и до заката бесцельно слонялись по деревне.

В конце концов мы отправились домой, чтобы там дождаться возвращения хозяйки, и, войдя, обнаружили стол, на котором было множество хорошей еды. Можете представить себе наше изумление, когда мы увидели, что сама она сидит во главе стола и приветствует нас своей сияющей улыбкой. Мы безмолвствовали; слова изменили нам. Она изобразила высокомерие и постаралась строго произнести: «Господа, не мешало бы произнести приветствия»; после чего мы закивали и выразили нашу радость и восхищение.