Ксения Меньшикова - Эгрегоры и система управления реальностью

Прямым подчинением и выполнением задач мёртвое пространство должно быть ориентировано на ядро. Именно ядро определяет задачи охранительного слоя системы: кого пускать внутрь, а кого не пускать, кто друг, а кто враг. Ключи мёртвого пространства представляют собою антиядро, как бы показывая то, чем ядро не является. Однако подобное положение в большей степени относится к внешнему слою защиты.

Внутренний слой «стоит лицом» к живому пространству и, конечно, в большей степени должен заботиться о том, чтобы в этом огромном слое постоянного движения исполнялись законы, а процессы жизни не выходили из-под контроля. То есть осуществлять всяческое противодействие формированию предпосылок социальной революции.

Таким образом, внешний слой – армия – защищает от врагов внешних, а второй слой – полиция – защищает от врагов внутренних. И это всегда разные враги. Апоскольку враги разные, то для борьбы с ними нужны разные методы.

Внешняя защита, внешний слой мёртвого пространства – это то, что видит сторонний наблюдатель. По этому виду он формирует суждение, а через суждение определяет статус, положение и возможную форму коммуникации. Так путник, подходя к воротам города, по поведению охраны, по пошлинам, которые с него взимают, может уже приблизительно понять, каковы правила внутри этого города и что его там ждёт; так разведчики сторонней державы по толщине стен крепости города, по количеству охраны могут оценить перспективы захвата. Внешний лик в городе-государстве при разумном правителе-ядре всегда будет показывать то, что нужно правителю, а не то, что есть на самом деле.

Внутренняя защита, внутренний слой мёртвого пространства, напротив, всегда показывает то лицо, которое есть, и не надевает маскирующих личин. Полиция ходит по общему рынку взаимодействий открыто и в полном вооружении, а не шныряя между прилавков в облике филёра. Внутренняя система охраны знает, кто системе внутренний враг, и демонстрирует это всем элементам живого пространства максимально выпукло и часто.

Такому разному поведению есть своё объяснение, и его нужно увидеть и понять.

Внутренний и внешний лик формируются гейсом – реальными действиями, которые система выполняет регулярно и, если в этом есть необходимость, демонстративно. Гейс, как обязательство перед самим собой что-то делать (или не делать), имеет две составляющие, что и подразумевает наличие двух разных ликов. При этом, напоминаю, гейс берётся не абы с чего, а исключительно потому, что в мёртвом пространстве есть некий ключ (ключи), который описывает уязвимость системы, и эту уязвимость нужно устранить, попутно обретая качества дополнительной устойчивости.

Первая составляющая гейса и первый лик – истинный. Он повёрнут внутрь системы и предопределяет действия внутренней полиции – избавить систему от уязвимости. Только поэтому он так грозен и строг, так безжалостен к самому себе, выявляя врагов внутренних. Выполнение гейса подразумевает жёсткую дисциплину, особенно если гейс труден, если его выполнение требует преодоления внутренней инерции, слабостей, попустительства и лени. К себе не может быть никакого милосердия: иногда выполнение гейса даже граничит с самонаказанием за те прошлые ошибки, которые допустили уязвимость в системе, её прошлое поражение, за потерю прав.

В городе-государстве такое действие внутренней полиции обосновывается доверием , которое было оказано неким элементам живого пространства – купцам, вновь прибывшим жителям и гостям: «Тебе оказано доверие, тебя назвали своим, поделились пространством, дали защиту, а ты ведёшь себя как свинья». Внутренняя полиция наводит порядок в пространстве жизни горожан, искореняя элементы, которые могут стать угрозой для системы: торговля краденым (наложение на чужое личную печать «моё» не по праву), торговля иллюзиями (назвать своим то, чего у продавца не было и нет, мошенничество), торговля запрещённым (наркоторговля, контрабанда), а также попытки установить законы земледельческо-купеческого толка, отличные от законов правителя-ядра (рэкет, бандитизм, рейдерство). Здесь демонстративная строгость к себе, к своим внутренним ресурсам никогда не будет излишней – система должна быть неуязвима.

Вторая составляющая гейса и второй лик – ложный. Он повёрнут в сторону окружения, он коммуницирует с внешней средой. Подобно армии, он демонстрирует окружению то, что оно, окружение должно и/или готово увидеть. Поэтому этот лик всегда отличен от лика внутреннего, и такое отличие объясняется тем, что одно и то же действие в разных глазах имеет совершенно разное значение. Например, демонстративные манёвры армии воспринимаются потенциальным врагом как демонстрация силы, а внутренняя цель может быть вполне отличной – создать иллюзию воинственности, тогда как система сейчас совершенно не планирует войну – она Александрийскую библиотеку внутри себя воссоздаёт. Или напротив: ворота нараспашку, всё увешано ярмарочными флагами, видимой охраны никакой – система завлекает к себе купцов и гостей, создаёт видимость незащищённости, тогда как внешняя охрана просто сняла мундир и переоделась в гражданское, скрытно выполняя свою задачу.