Яна Ясная - Игры с огнем. Там же, но не те же

Да и пусть лучше результаты магической проверки будут, чем нет.

На Феррерсов я отчаянно старалась не оглядываться.

Если уж мне было немного неприятно – то им, надо полагать, и вовсе.

– Следов ментального принуждения нет, – констатировал дядя. – Следов физического насилия – тоже.

Я вздернула подбородок, внутренне ликуя…

– Ну что ж, – сказала мама, – теперь расторгнуть обряд будет немного сложнее. Но наша дочь не достигла магической и правовой дееспособности, и не способна самостоятельно принимать решений, относительно участия в магических обрядах без одобрения родителей.

Ощущения были, как будто меня ткнули острым железом в самое больное место.

Внутри меня ворохнулись хорошо знакомые псы.

И пока нарастал обмен репликами – возмущенными, холодными, негодующими – я, отыскав пошатнувшуюся невозмутимость, самым спокойным тоном поблагодарила:

– Спасибо, что напомнила, мама. Думаю, я готова сдать экзамен на магическую дееспособность.

– Это если ты получишь допуск к экзамену, – запальчиво возразила мама.

– Отчего нет? – задавила я эти остаточные трепыхания. – Ты сама не раз говорила, что я давно готова…

– Хелена, ты перегибаешь, – подал голос дядя Дино, а потом…

– Экзамен тебе? Ну наконец-то! Как же ты надоела мне, маленькая дрянь! – выдохнул, поднимаясь, дядя Кирстен, – Предки, неужели я наконец-то от тебя отделаюсь!

Каждое слово втыкалось в меня раскаленной иглой. Каждое. Проклятое. Слово.

Шрамы на лице наставника, которые так и не сумели свести, стали особенно заметны в бьющем из окон свете.

В глазах дяди Кирстена плескалась искренняя, злая радость…

Больно было настолько, что даже мамино желание расторгнуть мой брак под предлогом моей недееспособности, меркло.

Мои внутренние твари хрипели, натягивая поводки – но теперь всё изменилось.

Я сама не поняла, в какой момент – но псы больше не грозились оборвать привязь и пожрать меня. Я была хозяйкой своим тварям, и крепко сжимала натянутые сворки.

Облизнуть губы. Открыть глаза. И вспомнить, как дышать.

– Всё это время вы могли отказаться от занятий со мной. В любой момент, дядя Кирстен.

Слова давались с трудом. Но я очень старалась, чтобы голос звучал ровно. А не скулил сломанной калиткой.

– Как же я тебя ненавижу… Ты не представляешь. Все шесть лет. Каждый день…

Я внутренне скулила от его слов, как от ударов ногами, я сжималась в раненый комочек.

Я пыталась найти объяснения его словам, оправдания… Он мой наставник! Близкий человек! Он…

Но его торжество – оно было неподдельным, я это чувствовала.

И больнее всего было признавать, что за ним есть право. Что за все эти годы я, занятая только собой, ни разу не подумала – а каково ему нянчить меня, вытирать мне сопли?

– Ну что же, – отозвалась я, прячась за холодным тоном. – Я сдам экзамен, и ваши мучения, которые вы могли прервать в любой момент, зако…

Пощечина, обжегшая лицо, была внезапной. От нее мотнулась голова – и что-то знакомо проснулось в груди, и Гнев рванулся вперед, и я почти физически ощутила этот рывок, почти почувствовала, как он отдался в плечо, и что-то темное поднималось наверх, и Злоба, льстивая сука, преданно заглядывала в глаза, извиваясь сухим поджарым телом, умоляла – «Позволь-позволь-позволь!».

Хватит. Хватит, я сказала. У него есть на это основания.

Я вскинула руку с зачатком заклинания-щита, но вторая пощечина смела мою попытку обороны, оставила ожог на непривычной к подобному коже…

И что-то со звоном лопнуло в голове.

– Вы превышаете ваши полномочия, дядя.

В голосе моем не было ничего – только лед. И я чувствовала, как этот лед почти что расползается изморозью от меня.

Я была надменна.

Я была спокойна.

Я была готова ответить ударом на удар – если не в магическом поединке, то в правовом, и стереть противника в порошок.

И гнев со злобой покорно лежали у моих ног.

– Я сдам этот экзамен, и разорву наши узы. Вам же, дядюшка, следует подумать о том, сдадите ли его вы – ваше психологическое состояние откровенно оставляет желать лучшего, – слова падали хрупкими льдинками, острыми и тонкими.

План кампании разворачивался в голове пространным полотном – подать жалобу в магический совет, подать жалобу в аттестационную комиссию, затребовать освидетельствования и подтверждения наставнического статуса, привлечь Комиссию по Наследию древних родов…

Хотя возможно, с освидетельствованием я не права – это во мне говорит обида.