Яна Ясная - Игры с огнем. Там же, но не те же

Именно это решение чуть не стало причиной трагедии – и только чудом ее удалось счастливо избежать.

И теперь, ощупав и зацеловав чад, все собравшиеся в малом портальном зале взрослые желали знать, каким именно чудом?

Чадо же вместо того, чтобы просто ответить на вопрос и всё объяснить, спокойно натянул, неторопливо застегнул свою рубашку, обвел присутствующих взглядом и уточнил:

– Может быть, не здесь?

Неладное чуялось уже тогда. Тревожно переглянувшись, мы с Эдом пригласили всех в его кабинет.

Там на некоторое время стало не до расспросов – ребят осматривал врач, муж звонил управляющему заповедником, Ар-Бравлинги тоже кому-то звонили, а под дверями кабинета толкались школьники, которых вернули в поместье, сразу после случившегося…

Всё это время – пока врач проводил осмотр, пока в кабинет прорывался Алан Плай, пока его пытались из кабинета вытурить (сначала – без жертв и разрушений, потом – как придется), Ричи с Ильзой тайком обменивались взглядами, как будто случайными касаниями и держаться старались как можно ближе друг к другу.

– Итак, молодые люди, может быть, вы всё же объясните, что произошло? – задал сакраментальный вопрос Гелиос Ар-Бравлинг, когда посторонних в кабинете не осталось.

Ильза быстро мазнула взглядом родителей, и потупила взор.

Ричи, наоборот, уставился на господина Гелиоса в упор.

Ноги расставлены на ширину плеч, плечи слегка ссутулены, взгляд слегка исподлобья – ну здравствуйте-приехали!

Эту стоечку мы не раз видели – приготовился держать оборону и стоять до последнего, наплевав на доводы, аргументы и правоту…

У меня чесались руки влепить ребенку подзатыльник. Сколько можно ему говорить – контролируй выражение лица! Следи за телом! Не давай оппоненту лишних сведений о твоих намерениях и эмоциональном состоянии!

Поймав мой взгляд и словно прочитав мои мысли (надеюсь, что нет!), Ричи выпрямился, расслабил плечи, встал спокойно и ровно, и взгляд, который он так и не отвел от Ар-Бравлинга, сделался светлым и безмятежным.

Я залюбовалась своим ребенком – красивого мы с Эдди все же мальчика вырастили!

Правда, это любование сгинуло без следа, когда детка прямо и без затей рассказал, как именно ему удалось вытащить спутницу из ловушки.

Боже-боже, до этого момента я была уверенна, что мое талантливое чадо взломало родовые щиты!

Наступившую за этим известием паузу разрушила ошеломительно прекрасная фраза Хелены Ар-Бравлинг:

– Нет, со всем уважением, ваш сын – совершенно неподходящая партия для нашей дочери.

В повисшей оскорбленной тишине особенно громко прозвучал прыскающий звук вырвавшегося наружу смеха.

Как внезапно оказалось – мой.

Под изумленными взглядами всех собравшихся, я зажала рот обеими руками, посмотрела на мужа, и спрятала лицо в ладонях, откуда раздался смех уже не сдерживаемый.

– Простите, – всхлипнула я, жена – и мать, между прочим! – Феррерс! Лорд будущий! Аристократ в бес знает каком поколении! Неподходящая партия! Ой, я не могу! Извините, мне нужна минутка!

Я стремительно вылетела из кабинета, чтобы безудержно, до слез расхохотаться в коридоре.

Мне, наверное, могло бы даже стать стыдно – но все справляются с истерикой по-разному.

Хелена Ар-Бравлинг, к примеру, говорит вслух вещи, которые никогда бы не сказала влиятельному политику соседнего государства!

Впрочем, я быстро вернулась, утирая глаза.

– Простите, – повторила я сдержанно и сухо, вдохнула и выдохнула. – Так, на чем мы остановились? Ах да! Как вы смеете так говорить о моем ребенке?!

Свекровь сидела с красными пятнами на щеках – то ли ей было стыдно за мое поведение, то ли она не сочла такой жизненный поворот забавным, а Хелена сухо и сдержанно принесла извинения. Кажется, уже повторно.

Я так же чопорно их приняла, и все дружно «забыли» об этом прискорбном инциденте.

В котором, собственно, и таился корень проблемы: королевский дом Шельгары отпрыск рода Феррерс не подходил по многим причинам,

Даже если он к тому же сын министра.

Потому что министры приходят и уходят, а королевская кровь, кровь Драконов Шельгары, остается.

Интересно, Ричи знал, что она – принцесса?

В школе – вряд ли. А в гротах, когда предложил ей свой план спасения?

Она сказала?

За тонкую душевную организацию своего нежного и ранимого крохи я не очень переживала – нежностью, ранимостью и тонкостью душевной организации он пошел в меня, а я этого богатства в жизни в глаза не видела. Да и он уже давно не кроха. Если ему это нужно, то переживет как-нибудь и скрытность ее, и происхождение.