Больше мы с ней про это не говорили, чему я был очень рад. Время тянулось в деревне очень медленно. И день, и ночь не имели конца. То лето выдалось очень жарким, и как-то ночью я мучился бессонницей – невозможно было уснуть в такой жаре и духоте. Промучившись, я решил пойти спать на сеновал, рассчитывая на то, что там обдувает ветер, а значит, должно быть прохладнее.
Сарайка стояла чуть дальше двора, и я направился к ней в надежде на лучшее. Время было предрассветное – самая тьма.
Было темно, но я шел уверенно, так как за время проживания вызнал уже все дороги. Неожиданно послышался звук, как будто кто-то вышел из дома. Решив, что эта бабка, разбуженная мной, я приостановился. Но, к моему удивлению, вместо старухи я увидел идущую к калитке незнакомую женщину, которую я в этой деревушке ни разу не видел. Женщина эта явно была молода и по тому, как она легко шла, и по контуру фигуры, а ведь в деревне были одни бабки да три дедка. Удивившись этому, я сам не знаю, почему поперся за ней. Мне было интересно, с какой такой целью она была в нашем доме, да еще в такое время, и почему бабка не пошла ее проводить. Чтобы не потерять ее из виду, я шел за ней на расстоянии, стараясь передвигаться как можно тише, не шуметь. Я был осторожен, и меня не заметили. Несколько раз я оступался, но незнакомка не услышала моих шагов, она стремительно спешила вперед. Наконец-то мы вышли из леса на поляну, вернее, вышла она, а я стоял в стороне. К моему изумлению, на этой поляне были другие женщины. Все они громко и весело болтали, как будто случайно встретились после долгой разлуки. Среди этих женщин не было ни одной пожилой или старой, все они были молодые, а я точно знал, что в этом заброшенном селении не было из молодых никого. Всходило солнце, и было уже хорошо видно, что все эти молодухи одеты в рубахи и волосы их распущенны. Волосы не были седыми.
Находясь в кустах, недалеко от поляны, я вынужден был сидеть на корточках, прячась от этого сборища. Состояние мое было словами не высказать, я сам себе не верю и был как во сне. Непонятность происходящего меня злила, я хотел встать во весь рост и громко спросить:
– Кто вы такие? Откуда взялись и что вы тут делаете?
Но какой-то страх удерживал меня, и я сидел, затаившись, как охотник, увидевший сильного зверя. Ноги мои затекли, рубаха была мокрая от росы. По телу ползали муравьи, забравшееся ко мне под штанины, терпение мое уже кончалось. А теперь о том, во что здравому уму невозможно поверить, так как этого быть не должно, но это случилось. Я был надежно спрятан за высокими кустами. На уровне моей головы росла трава, которая щекотала мне нос, уши и лицо. В какой-то момент я не смог удержаться и громко чихнул.
Женщины на поляне это услыхали и стали озираться. Я же вдавился в землю, уткнувшись в нее лицом, чтобы спрятаться от их глаз. Замер, стараясь не дышать, как какой-то преступник, надеясь, что меня не заметят. Стало необычайно тихо, я не слышал даже гомона птиц. Не выдержав этого напряжения, я приподнял от земли голову и с ужасом увидел на поляне кошек. Их было столько же, сколько до этого было женщин. Кошки уходили с поляны в сторону деревни. Эта картина выглядела столь жутко, будто я увидел стаю волков. Выждав час или даже больше, я поплелся назад домой, к дому моей хозяйки. Войдя в дом, я нашел там сидящих за столом восемь женщин. Все они были старые и седые. Все они молча уставились на меня. Так длилось какое-то время, и этот миг показался мне долгим. Наконец я услышал голос моей хозяйки:
– Сейчас ты заберешь свои вещи и покинешь мой дом. Езжай домой и ничего не бойся. Мы позаботились о том, чтобы тебя никто там не тронул, ни власти, ни твое начальство тебя ни о чем не спросит. Все будет забыто, как будто не было ничего. Я помню добро и то, что ты помог мне в хозяйстве. Теперь моя крыша не течет, а дров, наколотых тобой, мне хватит на несколько зим. Ты добрый человек и беззлобный. Езжай и живи, как и прежде жил. А здесь, в нашей деревне, тебе, сынок, отныне не жить.
В тот же день я покинул то странное селение. И уже через пару недель вернулся к маме, домой. Те старухи-колдуньи сказали мне правду – никто ни разу не заводил со мной разговор про минувший пожар, как будто бы его не бывало. Прожил я свою жизнь благополучно, дожив уже до восьмидесяти пяти лет, и, слава богу, на здоровье не жалуюсь, и это тоже обещанный дар моей квартирной хозяйки. Это она посулила мне долгую жизнь и крепкий ум до моего последнего часа. Я благодарен ей за этот бесценный подарок.
Читать дальше
