Лариса Мелик - Заговоры на сохранение семьи и домашнего очага

В спальне желательно иметь побольше розового цвета, это стимулирует к любовным романтическим отношениям.

А теперь вернусь к свечам.

Возьмите розовую свечу, зажгите ее и сядьте напротив. Постарайтесь смотреть непрерывно на ее огонь. Теперь вызовите из памяти образ любимого человека. Глядя на огонь свечи, постарайтесь удержать этот образ. Теперь представьте себя рядом с ним. Почувствуйте, как вам хорошо вместе. Запомните это чувство. Теперь представьте и постарайтесь почувствовать, что тепло огня свечи коснулось вашего сердца. А затем коснулось сердца вашего любимого человека. А теперь попросите у Вселенной и у Бога любви для вас двоих. Вселенная откликнется на вашу просьбу.

Будьте любимы и счастливы!

«Иду я, девица (имя), из ворот в чисто поле, в Окиан-море, становлюсь я, девица (имя), на бел-горюч камень Алатырь, опоясываюсь белой пеленой, заговариваю своего полюбовного молодца (имя) от злых недугов с принедугами, полунедугами. Вы, злые недуги, не недужьте раба (имя). Отсылаю я вас в Окиан-море, в бездны преисподния, в котлы кипучие, в жар полючий, в серу горючую, по сей день, по сей час, по мое крепкое слово. А был бы мой полюбовный молодец бел и хорош; а милее бы его не было во всем свете; и приветнее бы его не было и во тереме княжем; а залучнее бы его не было во всей околице, а любил бы он меня от роду до веку, по всю мою жизнь. Слово мое крепко».

«Ложилась спать я, раба (имя), в темную вечернюю зорю, темным-темно; вставала я (имя) в красную утреннюю зорю, светлым-светло; умывалась свежею водою; утиралась белым платом. Пошла я из дверей во двери, из ворот в вороты, и шла путем-дорогою, сухим сухопутьем, к Окиан-морю, на свят остров; от Окиан-моря узрела и усмотрела, глядючи на восток краснаго солнышка, во чисто поле, а в чистом поле узрела и усмотрела: стоит семибашенный дом, а в том семибашенном доме сидит красная девица, а сидит она на золотом стуле, сидит и уговаривает недуги, на коленях держит серебряное блюдечко, а на блюдечке лежат булатные ножички. Взошла я, раба (имя), в семибашенный дом, смирным-смирнехонько, головой поклонилась, сердцем покорилась и заговорила:

«К тебе я пришла, красная девица, с покорищем об рабе (имя), возьми ты, красная девица, с серебрянаго блюдечка булатные ножички в правую руку, обрежь ты у раба (имя) белую мякоть, ощипи кругом его и обери: скорби, недуги, уроки, призороки, затяни кровавыя раны чистою и вечною своею пеленою. Защити его от всякаго человека: от бабы-ведуньи, от девки простоволосыя, от мужика-одноженца, от двоеженца и от троеженца, от черноволосаго, рыжеволосаго. Возьми ты, красная девица, в правую руку двенадцать ключев, и замкни двенадцать замков, и опусти эти замки в Окиан-море, под Алатырь-камень. А в воде белая рыбица ходит, и она б ключи подхватила и проглотила; а рыбаку белыя рыбицы не поимывать, а ключев из рыбицы не вынимывать, а замков не отпирывать. Недужился бы недуг у раба (имя) по сей день, по сей час. Как вечерняя и утренняя зоря станет потухать, так бы у моего друга милаго всем бы недугам потухать, и чтобы недуг недужился по сей час, по мое крепкое слово, по его век».

Заговариваю я раба (имя), своего полюбовного молодца (имя), от мужика-колдуна, от ворона-коркуна, от бабы-колдуньи, от старца и старицы, от посхимника и посхимницы. Отсылаю я от своего друга милаго всех по лесу ходить, игольник брать, по его век, и пока он жив, никто бы его не обзорочил и не обпризорил».

«Ложилась спать я, раба (имя), в темную вечернюю зорю, поздным-поздно; вставала я в красную утреннюю зорю, ранымрано; умывалась ключевою водою из загорнаго студенца; утиралась белым платом, родительским. Пошла я из дверей в двери, из ворот в вороты и вышла в чистое поле. В чистом поле охорошилась, на все четыре стороны поклонилась, на горюч камень Алатырь становилась, крепким словом заговорилась, чистыми звездами обтыкалась, темным облаком покрылась. Заговариваю я, раба (имя), своего полюбовнаго молодца (имя) о сбереженьи в дороге: крепко-накрепко, навек, на всю жизнь. Кто из лугу всю траву выщипит и выест, из моря всю воду выпьет и не взалкает, и тот бы мое слово не превозмог, мой заговор не расторг. Кто из злых людей его обзорочит, и обпризорочит, и околдует, и испортит, у них бы тогда из лба глаза выворотило в затылок; а моему полюбовному молодцу (имя) путь и дороженька, доброе здоровье на разлуке моей».