Максим Толмачёв - Урга и Унгерн

– К нам уже несколько дней ничего не доставляют снаружи, – ожил Бурдуков. – Меня это несколько тревожит. На вареной чумизе мы тут долго не протянем.

– Чумиза, или головчатое просо, хоть и является кормовой культурой, предназначенной для скота, при минимальной термической обработке представляет собой не самую плохую пищу, – Рерих улыбался, предмет обсуждения доставлял ему как знатоку явное удовольствие. – Это очень питательная культура, она известна еще как могар, распространена также в Тибете, Сиккиме и Непале, где из нее делают слабоалкогольный напиток тонгбу. Для этого сусло заставляют забродить, а потом заливают кипятком и пьют через трубочку теплую брагу. Изумительно то, что хмелеешь тем больше, чем больше разбавляешь напиток кипятком.

– Это полезные сведения, – ухмыльнулся в усы Бурдуков, – но нам они в данных условиях не помогут… Кстати, о чумизе, пора выдвигаться к раздаче, гамины скоро приволокут котел, не сгинуть бы нам в давке.

Пока ожидали чумизу, Рерих, не переставая, сыпал научными фактами, большая часть из которых, признаюсь, была мне до этого неизвестна. Он рассказал о том, что в сорока верстах от Урги у южного подножья священной горы Богда Ула находится огромный монастырский комплекс Манджушри. Дацан распростерся в долине на высоте двух тысяч метров над уровнем моря и насчитывает два десятка строений, в которых живут и трудятся три сотни монахов. По факту, это самый крупный университет Внешней Монголии, где не только ведутся исследования религиозного и философского направлений, но и изучаются прикладные врачебные науки. Рерих сообщил мне с улыбкой, что в Манджушри он помогает монахам описывать свойства растений и методы их селекции, взамен получая посильную помощь в выращивании для собственных нужд различных «агрокультур».

– Знаете, Кирилл, в гимназии я учился на тройки, пятерка у меня была только по математической географии. Мой отец, довольно известный в Санкт-Петербурге нотариус, настоял на моем поступлении на естественный разряд физико-математического факультета. С горем пополам закончил обучение, через шесть лет получил биологическое образование и уехал работать в Тамбовский уезд на сахарный завод графа Орлова-Давыдова, в качестве специалиста биолога.

На Тамбовщине производство сахарной свеклы было поставлено на широкую ногу. Граф оказался человеком практическим, дела свои вел толково и к 1911-му году в другом своем имении, уже в Курской губернии, решил развить успешное начинание, командировав меня туда в качестве специалиста по агробиологии. Я в ту пору вел активную переписку с Николаем Ивановичем Вавиловым, с огромным интересом изучал его работы, уже сумевшие наделать шуму в Европе. В 1915-м году Николай Иванович сдал магистерские экзамены, а вот диссертацию защищать не стал. Военное время, знаете ли… От службы он, конечно, был освобожден, у него с детства был травмирован глазной нерв, однако в качестве консультанта он был отправлен в Персию, где загадочная болезнь приводила солдат русской армии к массовым психозам. Уже пребывая там, он написал мне об обнаруженной эндемической форме сахарной свеклы с белыми круглыми корнеплодами. Великий ученый назвал этот сортотип Дорохшанской свеклой и убедил меня в том, что она представляет огромный интерес для скрещивания с нашими корнеплодами с целью получения сортов округлой формы.

Граф Орлов-Давыдов имел практический интерес в развитии направления. Он выделил средства, и я в 1916-м году прибыл в Персию, присоединившись к экспедиции Вавилова. К тому моменту Николаю Ивановичу удалось обнаружить причину таинственного заболевания солдат русской армии. Он заметил, что при производстве муки в жернова попадали семена Lolium temulentum, тех самых библейских плевел, которые завещалось отделять от зерен. Этот завет на персидских мельницах, разумеется, нарушался и семена плевела опьяняющего попадали периодически в муку. Сами по себе семена были безвредны. Опасность представлял проживающий с ними в симбиозе гриб Stromatina temulenta, который и вырабатывал загадочный алкалоид, неожиданно открытый Вавиловым.

В честь гриба алкалоид был назван темулином. Это вещество вызывает краткосрочную эйфорию и возбуждение, затем следуют галлюцинации, а при серьезном отравлении возможен и летальный исход. Проблема была решена запретом на употребление в пищу местной выпечки. Муку теперь стали завозить для русской армии прямо из России. Кроме благодарности, военное руководство дало разрешение на проведение Вавиловым экспедиции вглубь Персии, а я с семенным материалом для сахарной фабрики отбыл в Курскую губернию. Разумеется, отпечатки грибных спор я тоже привез с собой для дальнейшего изучения. В Монголии я обнаружил тот же самый плевел, который местные кочевники считали ядовитым злаком и называли «хара убусу». Мне удалось вывести темулин в монастыре Манджушри, за что меня удостоили титулом «шаби», причислив к шабинскому ведомству при Богдо Гэгэне. Это ведомство состоит из четырех классов лам, которые пользуются различными льготами и освобождены от любых налогов.