Евгений Ронжин - Мультиреальность осознанных сновидений

Это далеко не полный список положений, вызывающих у специалистов из различных областей недоумение и множество вопросов к К. Кастанеде. Помимо той причины, что его книги полны фактических неточностей и несоответствий, их достоверность ставится под сомнение в связи с некоторыми личностными особенностями автора. К. Бурсейе в своей работе [7], являющейся первой полноценной биографией К. Кастанеды, сопоставляя различные свидетельства, указывает на склонность К. Кастанеды придумывать о себе невероятные истории и постоянно переделывать свое прошлое. Например, за свою жизнь К. Кастанеда поведал миру около 15 различных вариантов своего детства. Друзья называют его «непревзойденным лгуном и искусным соблазнителем». К. Бурсейе задается вопросом, возможно, К. Кастанеда страдал мифоманией? Это психический недуг, также известный как «комплекс Мюнхгаузена», который проявляется в патологической склонности человека к выдумкам, фантазированию, рассказыванию окружающим о своих героических подвигах и удивительных приключениях. Причиной такого поведения является низкая самооценка человека и сильное желание быть в центре внимания. Ради того, чтобы выделиться из толпы, подчеркнуть свою значимость и уникальность человек легко идет на обман. Он готов врать о своем социальном статусе и заниматься самоприсвоением званий, титулов, наград. При этом в сознании человека возможно стирание границы между фактами и вымыслами, то есть он сам начинает искренне верить в свои истории. Все это встречается в биографии К. Кастанеды, которую дает К. Бурсейе.

С одной стороны то, что К. Кастанеда постоянно переиначивал свою биографию можно было бы объяснить тем, что по учению дона Хуана у «война» не должно быть биографии и прошлого. Но вся суть в том, что К. Кастанеда был склонен к сокрытию своей личной истории от других, переиначиванию своей биографии и созданию фантастических историй еще до роковой встречи с доном Хуаном (например, см: [8]). Склонность К. Кастанеды к мифомании ярко описывается в книге бывшей супруги К. Кастанеды Маргарет Раньян [9].

Так существует ли дон Хуан или это «alter ego» К. Кастанеды? На это нет однозначного ответа. Одно можно сказать точно – К. Кастанеда обладал прекрасным воображением и активно пользовался им на протяжении всей жизни, рассказывая окружающим удивительные истории. Делал он это как до встречи с доном Хуаном, так и после нее. Однако после роковой встречи данная черта Карлоса Кастанеды получила оправдание в рамках учения дона Хуана – «воин» не должен иметь личной истории. Почему? Личная история привязывает человека к своей личности полной ограничений и лишает его энергии. От негативного влияния прошлого можно освободиться с помощью специальной техники магов – «перепросмотра жизни». Отбрасывание личной истории является естественным следствием перепросмотра жизни. Но даже если идея отбрасывания личной истории имеет рациональное зерно, то действительно ли она подразумевает необходимость скрывать от других свое прошлое и выдумывать его различные альтернативы? Проблема не в том, чтобы иметь или не иметь какие-либо вещи, чувства, эмоции, мысли, события прошлого (личную историю), а в том, чтобы не идентифицироваться со всем этим, не придавать всему этому слишком большого значения, что естественным образом ограничивает и лишает более целостного и широкого взгляда на себя, свои возможности и проживаемую жизнь. Поэтому не-делание (стирание) личной истории отнюдь не означает, что ее нужно подменять какими-то вымышленными событиями – это прихоть, черта, личностная особенность, являющаяся продуктом личной истории самого К. Кастанеды. Исходя из тезиса необходимости стирания личной истории на пути война, оправдать склонность К. Кастанеды к фантазированию и убеждению других людей в реальности своих фантазий невозможно.

Многих людей повергла в шок книга Эмили Уоллес [10] о закулисной жизни К. Кастанеды. И это неудивительно, так как в ней он открылся публике с новой неизвестной стороны – как эгоистичный, капризный, властный и ревнивый нагваль, окруживший себя гаремом, и больше похожий на сумасшедшего, чем на духовного наставника. По всем параметрам его отношения с ближайшим окружением напоминали отношения между лидером и приближенными в тоталитарной секте. Можно ли доверять таким свидетельствам, особенно, если это свидетельства бывшей любовницы? Отвечая на этот вопрос, мы вынуждены признать, что они не более невероятны, чем свидетельства К. Кастанеды о существовании дона Хуана.