Дмитрий Куприянов - Заметки прохожего. Буквами по листам

Прием примитивен, но, чуть позже, при его помощи Сидх научился знать прошлое и будущее. Правда, если быть до конца честным, он и сам толком не знал, читает он мысли или внушает их, предсказывает или творит.

Пресытившись ощущением всеведения, Сидх вернулся к себе и начал экспериментировать со своим телом. Хождение по стеклу и огню, остановка дыхания и сердца, заживление ран и изменение цвета волос и глаз – вот далеко не полный перечень того, что попробовал Сидх. Иногда что-то не получалось сразу, и он задавал себе простой вопрос: а как бы я сделал это во сне? Но, ограничения все равно чувствовались, вырисовывая новый вызов – сравнять сон и явь.

***

Через не так уж и много по-некоторым меркам времени Сидх мог делать наяву все то же, что и во сне – сон и явь стали равны для него, а скоро и вовсе неразличимы.

И, однажды, сидя посреди небольшого озера, Сидх понял, что то ли может всё, то ли ему не хватает воображения.

Он странствовал сквозь пространство, материю и время. Он спускался в ад и бывал в раю. Он присутствовал при возникновении человечества и наблюдал, как оно кануло в вечность. Он жил на заре этой вечности и созерцал превращения бесконечности. Он был телом и был духом. Он ревел лесным пожаром и низвергался водопадом с гор. Он знал, что значит быть камнем и несущимся по ветру дубовым листом. Он помогал мириадам существ, не вмешиваясь, и вмешивался в существование миров ничего не меняя.

И еще Сидх узнал кое-что о природе реальности – у реальности нет природы . Она подобна чистому пустому листу, на котором мы рисуем свои миры так, как считаем возможным и необходимым. Но кто-то желает ограничений и скованности, уверенности и устойчивости, а кто-то стремится к абсолютной свободе.

И теперь Сидх добрался сквозь рисунки до этого чистого по своей сути листа. Он был способен растворяться в каждой частице бесконечности и каждом мгновении вечности, умирать и со смехом возрождаться, рассеиваться и собираться вновь, – он знал и мог все. И куда бы и в когда бы Сидх не направлялся, он всегда и везде пребывал в неизменной вечности.

Единственное чего теперь не хватало Сидху, это приключений. Все было познано, все было пройдено, все известно заранее. И все чаще возникала мысль о том, что выбор другими существами ограничений, незнания и слабости не так уж глуп, ибо оставляет возможность открытий и захватывающих приключений.

И как-то, после долгих раздумий, наугад направившись в одно из мгновений надоевшей вечности, в одно из мест опостылевшей бесконечности, Бог умер, решив возродиться в мире ограничений, не помня себя.

***

Родившийся ребенок не кричал и не плакал. Лицо его было обращено к миру удивленной, наивной, но какой-то грустно всезнающей улыбкой.

Когда малыш немного подрос, в его жизни произошел забавный случай. Сидх, так почему-то назвали нашего героя родители, был охвачен необычным чувством – ему показалось, будто происходящее сейчас уже бывало с ним. Причем, чувство говорило, что он бывал не только в этом месте, в этом здесь, но и в этом времени, в этом сейчас…

Как вдохновляет путешествие по великому океану в утлом суденышке. Как радует встреча с тем, кто рад тебе и проплывет рядом с тобой в своей лодке ровно столько, сколько времени будет длиться радость движения в одном течении. А потом поплывет к своим неведомым течениям, берегам и волнам. И будет испытывать радость от каждой встречи, зная, что в таком огромном океане пути не всегда пересекаются вновь.

Как тяжело оказавшимся в одной лодке посреди океана. Штиль или буря, холод или зной, они – рабы друг друга. Они вынуждены быть вместе или погибнут. Когда один хочет отдаться воле течения и ветра, второй налегает на весла, спасая всех пассажиров. Один хочет нырнуть в освежающую прохладу, а другой боится воды. И лодка их движется по кругу, большому или малому – до тех пор, пока не создаст своим движением по кругу водоворот. И выбиваются из сил моряки, и ненавидят друг друга, и презирают за непонимание. И тонут по отдельности или вместе. Тонут те, в ком давно нет доброты и радости. Тонут заложники совместного плавания.

Как здорово, как весело идти рядом, когда тропы на время проходят так близко, что кажется, будто они сошлись в одну широкую дорогу. Но потом дорога разветвляется и кажется, что и не было рядом попутчика. А через миг или Вечность ты вновь видишь его рядом – такого же, как был или совсем другого. И это действительно интересно и захватывающе.