Дмитрий Соколов - Мистика и философия спецслужб - спецоперации в непознанном

Этот вывод для Алексея Савина стал, пожалуй, едва ли не самым важным в его жизни. Он смог дать ощущение космического полёта и способности сотворения невозможного по обычным обывательским меркам.

Всего в научно-исследовательском институте он проработал 16 лет, закончил аспирантуру по кафедре системного анализа (теория вероятностей, теория игр, исследование операций, анализ больших систем и др.), написал ряд научных работ по развитию боевой авиации. Но сразу защитить диссертацию ему не удалось, так как Алексей Савин принял предложение занять должность старшего офицера Управления вооружения Министерства обороны СССР. Безусловно, ему было бесконечно жалко уходить из военного представительства и института, к которым он «прикипел» всей душой. К тому же Алексей Юрьевич хорошо понимал, что ни в каком другом месте уже не найдет такого созвездия талантов. Но, как любому военному человеку, ему был необходим служебный рост, и, ощущая открывающиеся пред ним особые перспективы, Алексей Юрьевич Савин решительно перешёл на новое место службы.

С переходом на работу в Министерство обороны в жизни Алексея Юрьевича произошли события, которые впоследствии не только привели его к вершинам истинной военной карьеры, но и позволили создать уникальную в своем роде специальную часть 10003. Вот как Алексей Юрьевич в своих дневниках рассказывает об этих днях своей жизни.

«В то время Управление вооружения Министерства обороны СССР возглавлял любимец министра обороны маршала Советского Союза Д.Ф.Устинова — генерал армии Виталий Михайлович Шабанов. Прежде чем занять высокий пост В.М. Шабанов некоторое время работал заместителем министра радиоэлектронной промышленности СССР. Это был грамотный и весьма одарённый человек. Его редкая эрудиция, помноженная на опыт работы в промышленности на постах главного конструктора сложнейших оборонительных систем и заместителя министра, фантастическое чувство новизны и основательность при принятии решений делали его исторически значимой фигурой в области создания вооружений и военной техники. Ни до него, ни после, фигур близких по масштабам его личности, профессиональным качествам и природной одарённости, не было.

Среди всех генералов и офицеров, входивших в «гвардию» Шабанова, особо выделялся капитан первого ранга Анатолий Шурыгин.

Это был образцовый офицер. Его выдержанность, чёткость, аккуратность, мужество, великолепная эрудиция и воспитанность сразу бросались в глаза. А незаурядные аналитические способности, научная и инженерная интуиция делали Анатолия незаменимым особенно при решении сложных задач, требующих поистине гениальных прозрений. Именно ему в середине восьмидесятых годов было поручено сформировать особую аналитическую группу из пятнадцати человек, которая бы работала непосредственно с генералом В.М. Шабановым.

Это должен был быть своеобразный аналитический центр при крупном руководителе и выступать в роли основного интеллектуального звена всей службы вооружения. При этом создаваемый центр должен был решать и несколько дополнительных, достаточно необычных, задач. Отбор в группу был крайне тщательным и строгим. Попасть в нее оказалось не только очень престижно, но и перспективно. Половина должностей имела генеральскую категорию, а оклады намного превосходили денежное содержание офицеров, работающих в других подразделениях. Шурыгин, ощущая свою интеллектуальную силу и высокие организаторские способности, не боялся брать в команду самых незаурядных людей. При этом со многими кандидатами беседовал сам Шабанов, давая потом свои рекомендации по понравившемуся или наоборот кандидату. Сначала я не ожидал, что меня пригласят работать в этой группе, но к моему удивлению в один из вечеров Анатолий Анатольевич Шурыгин сам позвонил мне домой и предложил место в своей группе. Я, не кокетничая, сразу согласился.

И вот как-то в июне 1989 года вызывает меня командир и передает несколько документов. На них не было грифа секретности, но Шурыгин сразу предупредил, что тема весьма деликатная и распространяться о ней даже коллегам до поры до времени крайне нежелательно. Я понимающе кивнул и пошел в свой кабинет, привычно спрятав бумаги в папку.

Сосед по кабинету занимался своими делами и даже не поднял глаза при моем появлении. У нас вообще было не принято совать нос в чужие задания, так как, во-первых, у всех и без этого хватало работы, а во-вторых, мы, как аналитики, часто получали задания, которые не подлежали огласке, даже в своем коллективе.