Пустыня-пустыней, но значение очень важного выражения « знает слово » мне было объяснено именно там, на территории «страны колдунов».
До границы (Терептино) я добрался сам, но через границу меня перевёз коваль . Вернее, сам себя он называет молотобойцем, да и то во времена самой первой своей молодости, и всего лишь год — но он коваль . Сейчас он глава одного из посёлков Порховского района Псковщины, по штату ему положен «козёл», на нём мы и «рассекали» январское снежное бездорожье «страны колдунов».
В точном соответствии с канонами культа воды снежный покров в «стране колдунов» намного толще, чем за её пределами. Переход очень резкий — не промерил бы своими ногами, не поверил бы. Впрочем, и на глаз всё видно. Коваль сказал, что, сколько себя помнит, со снегом здесь из года в год так.
Глава главой, зарплата и «козёл», но зарабатывает коваль сейчас как пчеловод — почему-то пчёлы размножаются у него, ну, очень хорошо, да и трудятся что надо.
Хобби — вполне надёжный материал, по которому можно судить о наличии волхвов среди предков того или иного человека.
Удивительно, пожалуй, ещё и то, что кузнец-пчеловод открыл мне, наконец, тайну профессии мельников с ныне уже исчезнувших мельниц. Все знают, что мельников причисляли к колдунам, но вот почему?
При слове «мельник» мне с детства представлялись крутящиеся жернова и сыплющаяся мука, словом, сплошное разрушение. К такой ассоциации со словом «мельник» приучили нас цивилизаторы — сколько знаю горожан, все представляют сосредоточение тайны мельников именно вокруг жерновов.
На самом же деле, тайна мастерства мельника заключается в умении «держать плотину». У среднего человека плотину — испокон веку деревянную — постоянно сносило в паводок, а если и не сносило, то тогда её непременно заиливало, и внутри плотины воды не оказывалось. Казалось бы, крутится средний человек, крутится, вертится, толк есть, но не так чтобы уж очень. А вот у настоящего мельника, про которого люди говорили « знает слово », ту же самую плотину никогда не сносит, да и не заиливается она никогда. Вовремя открыл задвижку, вовремя закрыл — вот и всё. Надо «только» время угадать.
А бобрам и вовсе удаётся перегородить реку кучей хвороста — и очень успешно. Попробуйте-ка изобразить! И тоже не заиливается. И тоже вода всегда есть. Так что механизм обретения слова можно представить так: мы — деграданты, а вот предки были совершенней, умели находить общий язык с животными, в частности с бобрами, — соответственно, мельница предков была совершенной. Но и нам для того, чтобы стать мельником-«бобром», достаточно обратиться к родовой памяти и оживить в себе того древнего мельника-«бобра».
Итак, различие между двумя владельцами мельниц только одно: один, мастер, знает слово , а другой, средний, — нет.
Точно так же и у пчеловодов. Один и книжки о пчёловодстве читает все, что выпускаются, и крутится он, вертится, всё время при ульях, и пчёлы мёд дают, и пчеловод доволен, нос всегда в табаке. Но иной к ульям, казалось бы, и не подходит вовсе — а мёда многократно больше, рекой течёт. Знает слово .
Вот и добровольный мой проводник по «стране колдунов» из числа тех самых, кто знает слово . Потому-то он и понимает и в кузнечном деле, и в пчеловодстве, и даже в мельничном деле, к которому по жизни не прикасался.
Таким образом, в первом приближении древнерусское выражение знать слово вовсе не означает результат прежнего чтения какого-то набора букв. Состоянию знает слово никакой учитель научить не может.
Когда я был молодой и глупый горожанин, то думал, что выражение знать слово означает воспринять на слух некое слово — так мне представлялось после того, как я прошёл обработку в учебных заведениях цивилизаторов. Узнать слово — это именно инициатическое постижение мастерства при созидании. Совершить первое проникновение в мир предков.
Глюк истерика отличается от настоящего проникновения в мир предков тем, что истерик не обрёл мастерства в каком-то из видов созидания.
Кузнечное дело — это стихия огня . Парадоксально, но и мельница — тоже стихия огня , хотя открытого огня в водяной мельнице нет. Пчеловодство — тоже стихия огня , всё то же место ПЕРВОГО проникновения в мир более одарённых предков (инициация «огонь»).
Итак, мой проводник, хотя и пчеловод и знает тайну мастерства мельника, архетипически именно коваль .
Читать дальше