Дэн Миллмэн - Путь мирного воина. Книга, которая меняет жизнь

«Я — воин! — выпалил он, — Вне этого понятия, ты способен видеть меня только тем, кем хочешь видеть.

«Ты что, не можешь ответить на прямой вопрос?» — я со злостью набросился на карбюратор.

«Задай мне прямой вопрос, и я попытаюсь ответить», — сказал он, невинно улыбаясь. Отвертка соскользнула, и я поранил палец. «Проклятье!» — завопил я, бросившись к умывальнику, чтобы промыть порез. Сократ подал мне бинт.

«Ну ладно. Вот тебе простой вопрос, — я решил сохранять терпение в голосе, — Как ты можешь быть полезным мне?»

«Я уже оказался тебе полезен», — ответил он, указывая на повязку на моем пальце.

Это была последняя капля. «Послушай, я не стану больше терять здесь время. Мне нужно идти домой спать», — я положил карбюратор и собрался уходить.

«Откуда ты знаешь, что ты не спал всю свою жизнь? Откуда ты знаешь, что ты не спишь сейчас?» — с блеском в глазах, нараспев произнес он.

«Как скажешь», — я слишком устал от спора, — Хотя, все-таки, скажи мне, прежде чем я уйду: как ты провернул этот трюк с крышей?»

Он подошел, протянул свою руку, взяв мою: «Завтра, Дэн, завтра». Он тепло улыбнулся, и весь мой страх и раздражение как ветром сдуло. Мою кисть, мою руку, затем все мое тело начало покалывать. «Было приятно увидеть тебя снова», — добавил он.

«Что ты подразумеваешь под этим „снова“? — начал было я, но спохватился, — Понял, понял — завтра». Мы оба засмеялись. Я пошел к двери, остановился, обернулся, посмотрел на него внимательно и сказал: «До свидания, Сократ».

Мгновение он колебался, затем добродушно пожал плечами. Я думаю, ему понравилось это имя. Я вышел, не сказав больше ни слова.

На следующее утро я проспал первое занятие на восемь утра. К началу моей послеобеденной тренировки я окончательно проснулся и чувствовал себя бодро.

После пробежки вверх и вниз по трибунам, Рик, Сид и я, вместе с другими членами команды, потея и пыхтя, лежали на полу, растягивая ноги, плечи и спины. Обычно я молчал во время этой процедуры, но сегодня меня просто распирало рассказать им о прошлой ночи. Все что я мог им сказать: «Я повстречался с одним очень необычным парнем на заправке вчера ночью».

Моих друзей больше занимала боль от растяжки, чем мои россказни.

Мы разогревались, выполняя отжимания в стойке на руках, приседания, подъемы ног, а затем перешли к сериям акробатических упражнений. В то время как я, рассекая воздух снова и снова, вращался на перекладине, делал ножницы на гимнастическом коне и боролся, осваивая новый комплекс на кольцах, меня не покидала мысль о загадочных проделках человека, которого я назвал «Сократ». Мои чувства раздражения и досады толкали меня прочь от него, однако, мне хотелось понять его таинственную личность.

После ужина, я бегло просмотрел свои задания по истории и психологии, написал черновик сочинения по английскому и бегом устремился из комнаты. Было 11 вечера. По мере приближения к станции, меня начали одолевать сомнения. В самом ли деле, он хотел меня видеть снова? Что бы такого сказать ему, что внушило бы ему мысль о том, что я высокоорганизованная личность?

Он стоял в дверном проеме. Поклонившись, он сделал широкий жест рукой, приглашая меня к себе в офис. «Пожалуйста, сними обувь — такой у меня обычай».

Я присел на диван, поставив обувь рядом, на случай внезапного ухода. Я, по-прежнему, относился с опаской к этому таинственному незнакомцу.

Снаружи начинался дождь. Свет и тепло этой конторы приятно контрастировал с темной ночью и зловещими тучами снаружи. Я начал расслабляться. Откидываясь на спинку дивана, я сказал: «Знаешь, Сократ, у меня такое чувство, что я уже встречался с тобой».

«Встречался, — ответил он, опять открыв в моих мыслях дверь, где сливались сны и реальность. Помолчав, я добавил:

«М-м, мне снился сон, Сократ, и ты, был в нем». Я внимательно следил за ним, но на его лице ничего не отражалось.

«Я бывал во снах многих людей; ты тоже. Расскажи-ка мне лучше о своем сне», — улыбнулся он.

Я рассказал ему, во всех деталях, которые только смог припомнить. Казалось, в комнате потемнело, когда ужасные сцены вновь оживали в моем воображении, и мой привычный мир стал пятиться.

Когда я закончил, он сказал: «Да, это очень хороший сон». Не успел я спросить, что он имеет в виду, как зазвонил станционный колокольчик — один раз, потом другой. Он накинул армейский плащ-пончо и вышел наружу, в промозглую ночь. Я смотрел на него через окно.

Было как раз «горячее» вечернее время: Пятница, час-пик. Развивалась активная деятельность, один клиент сменял другого. Я почувствовал, что глупо просто сидеть на диване, и тоже вышел, чтобы помочь ему, однако, кажется, он этого не замечал.