Алистер Кроули: Магия в теории и на практике

Дураки прекрасно знают, чем закончилась эта сказка — еще бы! ведь об этом им твердят день и ночь. Но никто не напоминает им о том, что сказал Господь, изгоняя наших праотцев из рая. А сказал Он вот что:

"Вот Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей и не взял также от Древа Жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно".

Жизнь превыше добра и зла, истины и лжи и всякого знания. Жизнь — единственный факт, в котором мы можем быть уверены до конца, единственная ценность и единственный процесс, достойный изучения. Даже говоря о Смерти, мы подразумеваем всего лишь прекращение Жизни. Восточные мудрецы учат следовать течению Жизни, философы и маги Запада — преображать Жизнь согласно Желанию. Но то, кто в совершенстве постигает хотя бы один из этих путей, поймет, что между ними нет никакого различия. Ибо всякое наше Желание есть проявление Жизни, и мы следуем ему лишь постольку, поскольку того требует Жизнь. И тому, кто рискнет окунуться в магический мир Алистера Кроули, никак нельзя забывать об этом.

Дм. Гайдук

EFPIX ERWTI PERIARCNS D ANEPTOMAN

IW IW PAN PAN

W PAN PAN ALIPLAGCTE, CULLANIAS CIONOCTUPOI

PETRAIAS APO DEIRADOS FANHQ, W

QEWN COROPOI ANAX

Esseai aqanatos qeos, ambrotos, ouc eti qnhtos

"Магия есть Высшее, Абсолютнейшее и Божественнейшее Знание Естественной Философии, превосходное по своим трудам и чудотворным деяниям, совершаемым посредством правильного понимания внутренних и скрытых достоинств вещей, так что если истинные Агенты применяются к надлежащему Пациенту, воздействие их странно и удивительно. Маги исследуют Природу глубоко и старательно; и, благодаря своим умениям, они способны предвидеть эффекты, которые толпа считает чудом".

"Симпатическая магия в своей чистой и подлинной форме предполагает, что в природе за одним определенным событием неизбежно и неизменно следует другое определенное событие, если в их ход не вмешивается духовное, или личностное действующее начало. Таким образом, ее основная концепция идентична основной концепции современной науки: в основе ее системы лежит безоговорочная, полная и твердая вера в упорядоченность и однородность природы. Маг не сомневается в том, что одни и те же причины всегда приводят к одним и тем же последствиям; что соответствующая церемония, сопровождающаяся соответствующими заклинаниями, неизбежно приведет к желаемому результату (хотя его планы могут быть расстроены с помощью более могущественных заклинаний другого колдуна). Он не признает никакой высшей силы; он не взывает к благосклонности изменчивого и своенравного существа; он не унижается ни перед каким грозным божеством. Но его сила, какой бы огромной он ее ни считал, никоим образом не является произвольной или неограниченной. Он может пользоваться ею лишь до тех пор, пока соблюдает правила своего искусства — правила, которые он, в силу своих понятий, может назвать законами природы. Пренебрегать этими правилами, нарушать эти законы, пусть даже в самой малой степени — значит навлечь на себя неудачу, иногда чреватую для неумелого мага смертельной опасностью. Если он приписывает себе власть над природой, то это конституционная власть, сфера которой строго ограничена, а применение согласовано с древней традицией. Таким образом, научная и магическая концепции мира имеют достаточно тесное сходство. В обеих концепциях события однозначно и регулярно проистекают одно из другого, обусловленные неизменными законами, действие которых можно точно предвидеть и вычислить. В движении природы отсутствует элемент случайности, вероятности или своеволия. И в магии, и в науке принято считать, что безбрежные перспективы возможностей открываются тому, кто знает причины вещей и может прикоснуться к тайным ключам, приводящим в движение огромный и сложный механизм мира. Вот почему они столь неудержимо манят к себе человеческий ум; вот почему они столь сильно стимулируют погоню за знанием. Они влекут усталого странника, измученного искателя сквозь джунгли сегодняшних разочарований к безграничным обещаниям грядущего дня. Они возносят его на вершину самой высокой горы и, в темных тучах и клубах тумана под его ногами, являют ему видение небесного города — пусть далекого, но сияющего неземным великолепием, омытого светом снов".