Этьен Кассе: В тисках мирового заговора

Главный же храм Амона был воздвигнут на границе пустыни. 80 раз разливался Нил, пока он был закончен. Тысячи людей собирал на его постройку Ке-Лехеб, верховный жрец, брат фараона Хуфу. Завершен был тройной храм в день смерти Менкаура. И окружили мы храм стражею, и проходил сквозь него каждый посвященный Амону, и видел то, что скрыто от глаз.

Прочитав этот абзац в первый раз, я не обратил на него внимания. Действительно: мало ли храмов строилось в Древнем Египте? Лишь немногие из них дожили до наших дней; это же могло случиться и с упомянутым «тройным храмом». Может быть, я и не придал бы значения этой постройке, если бы не упоминание имен двоих из троих «пирамидных» фараонов. Оно говорит о том, что храм возводился одновременно с Великими пирамидами, причем главные усилия были приложены в период царствования Хеопса (Хуфу).

Однако где жрецы брали рабочую силу, если все население было практически поголовно занято на сооружении пирамид? А ведь в папирусе речь идет о тысячах людей! Да и сроки строительства — 80 лет — говорят о том, что масштабы постройки были поистине грандиозными. Странно, что до наших дней от нее не осталось даже воспоминания. Впрочем, удивлялся я недолго: пока не обратил внимание на то, что храм назван «тройным». И тут я понял: упомянутая в папирусе постройка — это и есть Великие пирамиды! Только при таком прочтении текста все становится на свои места. Пирамиды строились 80 лет, в основном по инициативе жрецов Амона, и должны были использоваться как храм. Кроме того, там хранились какие-то тайны и, очевидно, происходил обряд посвящения новых жрецов.

Это многое объясняет, но перед нами встает новый вопрос: зачем было строить пирамиды и выдавать их за место захоронения фараонов? Не следовало ли предпочесть какой-нибудь тайный храм в скале или подземное святилище? Не слишком ли рискованной и, одновременно, дорогостоящей является задумка жрецов?

Чтобы лучше разобраться в тайнах пирамид, я написал письмо одному своему знакомому египтологу, который много лет занимается историей Древнего Царства. Он живо откликнулся на мое послание и прислал такой ответ:

Действительно, внутри пирамид очень много тайн и загадок. Вопреки распространенному мнению, там действительно есть еще что исследовать. Дорого бы я дал за то, чтобы разобрать пирамиды по камушку, а потом еще и раскопать то место, на котором они стоят! Там обязательно должно что-то быть, яэто знаю. Тебе, наверное, уже попадались сведения о том, что, по данным новейших исследований, не менее 10 % внутреннего пространства пирамид занимают пустоты. Интрига в том, что открытые, на сегодняшний день, комнаты и коридоры — это не более 1 % внутреннего объема. Кроме того, в их расположении отсутствует всякая логика — такое чувство, что это — всего лишь часть какой-то более крупной системы. Но она нам пока недоступна, остается талью кусать локти. У некоторых исследователей поиски внутренних помещений дошли до помешательства. Так, известный в 70-е годы археолог Пьер Мари Федак утверждал, что он нашел какие-то потайные ходы. Но в то время он уже был тяжело болен и свои последние записки в бреду диктовал своей дочери — Марианне Федак. Вскоре он умер, а записки до сих пор хранятся у нее. Если хочешь, могу дать тебе ее адрес: она убеждена, что ее отец действительно что-то нашел, и охотно поделится данными.

Конечно же, я хотел. И через несколько дней уже сидел за рулем автомобиля, мчавшегося по шоссе в маленький городок в окрестностях Дижона. Дверь небольшого скромного домика открыла дородная служанка по имени Аннет. Марианна оказалась брюнеткой средних лет, которая внимательно выслушала меня и, кивнув головой, подошла к компьютеру.

— Периодически ко мне приезжают люди, которые хотят узнать о последних записках моего отца, — сказала она, пока принтер неспешно выдавал один лист бумаги за другим. — Правда, они воспринимают это как фантастику, как бред больного. Никто не хочет верить.

— А вы? — спросил я. — Вы верите?

— Месье Кассе! — ответила она. — Мой отец был человеком весьма трезвого ума и страстно преданным своей работе. Более того: он был закоренелым скептиком. Он никогда не взялся бы рассказывать сказки — его имя и так было хорошо известно в научном мире, и портить себе репутацию он бы не стал. Да, я верю ему. Хотя бы потому, что он принес кое-что с собой.

И она указала пальцем на статуэтку, стоявшую на старинном комоде. Это было сделанное с большим искусством изображение Гора — бога с головой сокола, сына Осириса.