Вадим Зеланд - Тафти жрица. Гуляние живьем в кинокартине

Дикари не нашлись, чем возразить, и сгрудились в кучку, трепеща от страха. Сценарий был взломан, и роли поменялись местами. Подруги стояли подбоченясь и примерялись оценивающими взглядами к своим жертвам. Костер уже хорошо разгорелся, рядом с ним лежала сковородка.

— Негодные гламрочки! — грозно закричала жрица.

— Да, жалкие и негодные! — сердито закричала дива.

— А на что они годны?

— На мясо!

— Съедим их!

— Съедим!

Маны начали угрожающе наступать на гламроков. Те подняли вой и трусливо попятились.

— Мана-фата, у меня аппетит зверский прямо! Прямо зверский!

— Мана-тида, а у меня просто звериный! Звериный просто!

— Чур мозги мои! Мои все мозги! Они такие жирные, вкусные!

— А мои — глаза! Они так хрустят! Так лопаются!

— Негодные гламрочки!

— Съедим их! Съедим!

Кровожадные маны настолько вжились в роль, что даже домашняя пижамка дивы и изящное платье жрицы не позволяли усомниться в серьезности их намерений.

— А как мы их съедим? Как? — вопросила Матильда.

— Зажарим их! — отозвалась Итфат.

— Нет, давай живьем съедим!

— Нет зажарим!

— Нет живьем! Живьем их!

Они повернулись друг к дружке и устроили нешуточную перепалку, едва не подравшись. Наконец, придя к единому мнению (зажарим!), маны подбежали к сковородке, ухватили ее с обеих сторон и решительно водрузили на костер. Отряхнувши руки, они засучили рукава и вперились хищными взглядами в гламроков. Те с воем бросились врассыпную. Маны же, с торжествующими криками, пустились вдогонку.

— Лови их!

— Держи их!

— Дави их!

— Души их!

Гламроки как обреченные метались на площади. Им почему-то не приходило в голову, что можно просто разбежаться по городским улочкам. Беспорядочная беготня, похожая на игру в пятнашки, продолжалась бы еще неизвестно сколько, но манам все-таки удалось поймать одного гламрока, того самого храбреца-удальца. Они повалили его на землю и поволокли к костру. Несчастный с перепугу был не в силах сопротивляться и только истошно вопил. Остальные опять сгрудились в кучку и объятые страхом наблюдали за происходящим.

Дотащив свою жертву до костра, маны взяли его за руки и за ноги и начали раскачивать с намерением кинуть на сковородку, приговаривая:

— Съе-е-е-дим! Съе-е-е-дим! За-а-а-жарим! Съе-е-е-дим!

Вся процедура сопровождалась полным трагедии и ужаса воем дикарей. Несмотря на то, что гламрок был довольно увесистым, у подруг откуда-то нашлись силы его качать. Наконец, наизмывавшись вволю, они, не сговариваясь, отбросили его в сторону на землю. Гламроки, включая поверженного, замерли в ожидании. Немного отдышавшись, дива и жрица взглянули на них, потом друг на дружку, а затем принялись безудержно хохотать и кружиться.

Дива и жрица внезапно прекратили свое веселье и, нахмурив брови, воззрились на гламроков.

— Негодные гламрочки должны быть наказаны за то, что хотели съесть великую Мана-фату! — сказала Матильда.

— А они еще и великую Мана-тиду хотели съесть! — сказала Итфат. — За это им полагается очень страшное наказание!

— И мы, великие маны, сейчас пойдем держать совет, каким оно должно быть, это страшное наказание!

— Да! А вы, негодные гламрочки, ждите и трепещите!

Подруги одновременно повернулись и зашагали к мегалиту. Дикари, и впрямь исполненные благоговейного трепета, проводили их преданными взглядами. Самая страшная расправа, пожалуй, миновала, и это оставляло надежду на то, что наказание будет уже не таким страшным.

Очутившись внутри мегалита, дива стиснула жрицу в объятиях.

— Моя Фатичка, Фати! Ты не представляешь, как я была напугана, когда проснулась, а тебя рядом нет! Что произошло?

— Тили, я не стала тебя будить, только выглянула на улицу, а там эти серые бестии, так неожиданно на меня накинулись, что я успела испугаться.

— Не успела, ты хочешь сказать?

— Нет, именно успела. Чем быстрее, внезапнее сваливается опасность, тем лучше, основательнее пугаешься. А вот опомниться не успеваешь.

— Опомниться, в смысле, как?

— В смысле проснуться. Если творится что-то неладное, надо увидеть реальность и себя в ней. Обратная привычка, помнишь?

— Да, это когда мы говорили о персонажах и видящих.

— Так вот, я испугалась, мой Очевидец не активировался, и я согласилась.

— Согласилась? С чем? — удивилась Матильда.

— Со сценарием, ах-ха-ха! — рассмеялась Итфат. — Что я «красная королевица» и что меня должны съесть.

— А разве у тебя был выбор?