Array Бодхи - Майя - Форс-минор

— Кажется, я понимаю. Пещера украла у твоего брата жизнь, поскольку сначала она дала ему то, что он искал, но поскольку искал он то, из чего хотел сделать подпорку для своей жизни вместо того, чтобы искать саму жизнь в себе, то это оставило ему лишь воспоминания, но ничего не изменило в нем самом, и куда ж ему теперь деваться с этой дырой в жизни… а у меня пещера ничего не украла, поскольку то, что она мне дала, не может быть отнято, ведь это ни имущество, ни семья — это то, что и есть я, часть меня — мое понимание, мое стремление.

Радж выглядел испуганным.

— Майя, давай пойдем дальше, я не понимаю того, что ты говоришь, и мне кажется, нам не стоит здесь больше задерживаться, пойдем.

Почти умоляюще он потянул меня за рукав, и в самом деле пора было идти, делать здесь больше нечего. Я нагнулась, чтобы взять рюкзак, и чуть не вскрикнула от глухой боли. Я ощупала свое бедро — на нем красовался большой сочный синяк.

Еще через час непрерывного спуска по крутому склону я начала сомневаться в том, что это была хорошая идея — пройти двойной трек за один день. Спуск только кажется делом более простым, чем подъем. При подъеме устают мышцы, но нога становится на тропу мягко, ты видишь, куда наступаешь, и вероятности травмы почти нет. А от этого чертова спуска у меня гудели ступни, колени, ноги дрожали от характерной для этой нагрузки усталости, когда с размаху приземляешься на кочку или камень. Времени на отдых не было, — надо было успеть засветло добраться до трассы.

Неожиданно я увидела вдалеке несколько домов, настолько органично вплетавшихся в горы по цвету и фактуре, что их можно было вообще не заметить.

— Малана!

Волнительный холодок пробежал по спине. Оглядевшись по сторонам, я заметила, что кусты марихуаны здесь стали особенно пышными, и вскоре показались жители деревни, — мужчины, срезавшие эти кусты маленькими серпами. Не улыбаясь и вообще не проявляя никаких эмоций, они приветствовали Раджа, а на меня даже не взглянули.

— Смотри-ка, по всей Индии на меня непрерывно пялятся мужчины, а тут даже никто и взгляда не бросит. Я им не нравлюсь, что ли, или тут какие-то особые взаимоотношения мужчин и женщин?

— Отношения особые, это точно… Здесь можно жениться и выходить замуж столько раз, сколько захочешь, если у тебя есть всего лишь двадцать рупий, которые ты каждый раз жертвуешь богам. Хоть на одну ночь можешь жениться. Разводиться тоже можно сколько угодно раз. Бесплатно.

— ! А как же мораль?

— Здесь своя мораль, здесь все по-другому, чем где бы то ни было. А вообще это деревня проклята, говорят, что она принадлежит демонам.

— И что это значит?

— Что лучше отсюда держаться подальше.

— А что может произойти?

— Здесь может произойти все, что угодно. В прошлом году была гроза, и в одном доме умерли все, кто там был. Почему они умерли — неизвестно, там были и дети, и взрослые, всего 7 человек. Их тела сбросили со скалы, и с тех пор в том доме чуть ли не каждую ночь слышались разные звуки. Тогда дом сожгли, но стало только хуже, — звуки стали слышаться из кустов, из-за углов, так что как стемнеет, тут вообще никого не увидишь на улице. И если бы только это! Тут столько всего происходит…

— Может, они просто слишком много курят марихуаны?

— Скорее наоборот — потому они столько ее и курят… а вообще я даже думать не хочу, почему тут вся эта чертовщина происходит, я здесь очень редко бываю, и всегда пробегаю мимо как можно скорее.

Мы вошли в деревню. Вдоль разбитой тропы, по которой сочится ручей, стоят деревянные двухэтажные дома с балконами без перил, на которых, свесив ноги, сидят женщины с суровыми лицами и тяжелыми взглядами. Все они заняты одним делом — производством гашиша, который потом расходится по всей Индии и за ее пределами. Интенсивное перетирание кустов марихуаны между ладоней приводит к тому, что через некоторое время на коже рук остается толстый масляный слой конопляной массы. Эту массу снимают с ладоней и делают из нее пластинки для продажи. Местные дети всех возрастов заняты тем же самым, — некоторые стоят прямо около дороги и перетирают своими маленькими ладошками свисающие над тропой ветки марихуаны, а некоторые выбегают навстречу, предлагая на выбор разные сорта гашиша, убеждая меня в том, что здесь я могу это купить по самой низкой цене. Я попросила Раджа отогнать от меня сопливых наркоторговцев и указала на небольшой храм вдалеке деревни.

— Это храм?

— Да, но туда нельзя ходить, и даже фотографировать его нельзя. Я еще забыл сказать, чтобы ты не трогала никакие камни. Местные жители верят в то, что в некоторых камнях живут духи, которым они поклоняются, и если ты дотронешься до такого камня, у тебя будут неприятности, — придется платить, и может быть даже немало, — зависит от настроения обитателей Маланы.