Николай Сперанский - Дар шаманизма - дар волхования

Когда человек один в лесу, то оживает внутри него какой-то сторож. Но дай этому сторожу волю, — и не будет покоя. Все будешь оглядываться, всматриваться, вслушиваться. Вот малина спелая, но мятая. Не человечье это дело — так малину бестолково мять и так плохо собирать. Ну-ка посмотри вокруг — а нет ли того, кто ее тут мял, прежде чем самому в тот же малинник лезть…

Ручей. Вода журчит по гальке. Нагибаюсь и осматриваю камешки, и вдруг обнаруживаю самородок. Золото! Торчащий наружу бочек камушка омыт водой и отдает табачно-желтоватым цветом. Трогаю его лезвием ножа, и он начинает испускать красно — желтое сияние. Долго соображаю, и наконец чувствую как внутренняя сила заставляет поискать таких камушков — капелек еще и еще.

Самородок был только один, зато табачного цвета чешуек в песке оказалось видимо — невидимо. Они осаживались на дно кружки, стоило поболтать в ней песок с водой очень недолго, а потом слить верхний слой…

Жесткая мысль остановила всю внутреннюю жадность и всю подчиненность желтому металлу. — Осторожнее. Этого не должно быть. Друг с Чукотки говорил — золото лежит там, где люди не живут. Здесь, на хоженом месте не может быть такого клада! Эта жила должна быть уже давно опустошена. И если я нахожу ее нетронутой, то это означает, что здесь до меня никого не было… Наверное, эта находка была моим испытанием. Но эта земля действительно изобилует драгоценными камнями и металлами.

Мой путь лежал дальше на север. Тропа вела через лес к двум озерам, связанным каменистой протокой. По описаниям здесь в пятидесятых годах рубили лес. Но лес выглядел таким, будто по нему и за сто лет нога человеческая не ступала; не было ни зарубок, ни пеньков. Нижние ветви елей тут никто не ломал. У толстых елок сухие веточки начинались от самой земли, и они были обтерты лосиными боками. Внизу под ними чернела тропинка со следами копыт. Она вывела к заливу с черной водой. Прямо напротив меня в воду уходила гранитная скала, по которой к небу взбегали тонкие и высокие сосенки. Дальше за ней стоял вековой бор.

Здесь на берегу стал готовить обед. Подкладывая в костер веточки, вдруг выяснил, что могу держаться за горящую их часть. Пальцы не обжигались. Казалось удивительным держать ладонь в пламени, которое чувствовалось как поток теплой воды, только снизу вверх. Когда край куртки задымился, только тогда, испугавшись, выдернул руку из пламени. Осмотрел ее, окунул в воду, плеснул водой в костер и он зашипел, как полагается. Тогда еще раз зачерпнул воды, уже двумя руками и плеснул воду себе в лицо.

Вода была как и огонь — комфортной температуры. Мысль, что я не горю — вновь помутила разум. Еще раз осмотрел руку. Снова стало появляться ощущение, что мое тело — не мое, а чужое. Еще и еще раз споласкивал лицо и волосы, окунал голову в воду, и обтирал полотенцем. Потом обтер руку насухо и с опаской: сперва чуть — чуть, а потом смелее взял в руку уголек. Он тлел у меня на пальцах. Дымил, светил изнутри красным, но не жег. Растер его. Чувства ожога по-прежнему не было.

Многим из моих знакомых доводилось ходить по углям. Хаживал и сам. Но когда уголек застревал между пальцами ног — начинало жечь. Тут же это явление было доведено до своей крайности. И эта крайность уже не умещалась в разуме. «Бред. Не может быть» — твердил разум. Можно повторить — предлагал я ему. Еще раз осмотрел пальцы: видимых признаков ожога не было.

Наконец, устав от этого феномена, стал осматриваться. Велеса, Велеса, Велеса… Золото. Отсутствие людей. Нет комаров. Над озером — ни ветерка, как будто я в кой-то огромной комнате. Огонь не обжигает, но кипятит воду и сжигает куртку. Зато суп потребовалось охлаждать… Рту и языку было горячо от ложки и от супа. Стоп! Вот это надо проверить: выискал еще один горячий уголок и поднес к языку. С опаской положил его на высунутый язык и держал с мысленным счетом. Раз, два, три, четыре, тять… Тьфу. Уголек не жег ни языка, ни губ. Это был конец всякой логики. Стало по настоящему страшно.

Что таит в себе этот лес, если в него не ходят люди? Он черный и пугающий. Что произошло со мной, что я буду делать, смогу ли быть прежним? Безумие? Может быть, сейчас со мной происходит совсем что-то иное, не то, что я вижу или слышу. К стати, я ведь, ничего и не слышу. Нет ветра, нет и шумов, кроме тех, которые я сам произвожу. Может, искупаться? Но кто сидит в этом озере? Сейчас вылезет Крокодил или местное чудище, захочет меня сожрать, и что я буду делать?

Да нет, чушь, не раскачивай воображение. Не выпускай из самого себя Крокодила. Можно оснастить удочку и поймать окунька. Все здесь объяснимо. В брюхе-то прибыло. Значит, был обед, и все как надо.