Чарльз Ледбитер - По ту сторону смерти

Это не возмездие, не наказание, наложенные кем-то сверху, а только непосредственный результат поступков, слов и мыслей человека во время его пребывания на земле. Одним словом, в течение земной жизни мы делаем себе ложе, на котором потом нам придётся спать.

Тем не менее эту новую жизнь, конечно, нельзя рассматривать только как складывающуюся из результатов. Для некоторых она почти никогда не бывает чем-то большим, но это зависит только от них. Астральный план на ступень выше физического, поэтому его возможности больше, чем на низшем плане, во всех отношениях, будь то удовольствие или прогресс. И сами эти возможности более высокого порядка и требуют от того, кто может ими воспользоваться, определённого интеллекта и мудрости. Тот, чьё интеллектуальное развитие настолько ограничено, что в течение физического периода своей жизни он не мог видеть дальше физического уровня и полностью посвятил себя материальному началу, тот почти лишён возможности приспособиться к более сложным условиям. Если по небрежности или неведению он не воспользовался возможностями физической жизни, вряд ли в его наполовину атрофировавшейся душе найдутся силы извлечь пользу из этой более благородной жизни.

Но если во время земной жизни он имел интересы к умственной деятельности, если его дух был достаточно силён, чтобы возвыситься над грубой материей, тогда перед ним откроются новые волнующие интересные области для поисков и изучения. Если на этой первой ступени он познал радость самоотверженных поступков, радость труда для счастья другого, астральная жизнь для него будет очень радостной, а прогресс очень быстрым. Развитый и самоотверженный человек, понимающий условия нефизического существования, старающийся приспособиться к нему и извлечь из него максимальную пользу, увидит перед собой перспективу блестящих возможностей получить новые знания и сделать полезную работу.

Такой человек обнаружит, что жизнь, свободная от плотного тела, столь великолепна и легка, что всякое земное удовольствие рядом с ней кажется светом луны в сравнении с солнечным светом, и что посредством его света сила вечной жизни распространяется на всех, кто его окружает. Как было сказано выше, она может стать центром мира и невыразимого счастья для сотен людей, и несколько лет такого существования будут более плодотворны, чем самая долгая физическая жизнь.

Эта жизнь не нова

Факт первостепенной важности заключается в следующем: здесь мы имеем не какую-то странную новую жизнь, а продолжение настоящей жизни. Мы не разлучаемся с мёртвыми, потому что они здесь с нами всегда. Разлука — это только следствие нашего ограниченного сознания. Фактически мы теряем не дорогих нам существ, а лишь способность их видеть. Мы вполне можем поднять наше сознание на такой уровень, на котором сможем их увидеть и говорить с ними, как прежде; и это мы делаем ежеминутно, хотя очень редко сохраняем об этом отчётливое воспоминание. В состоянии бодрствования возможно научиться переносить своё сознание в астральное тело, однако это требует особой степени развития и много времени. Тем не менее, во время сна физического тела каждый человек в большей или меньшей степени пользуется своим астральным телом: таким образом мы каждый день бываем в обществе наших ушедших друзей. Иногда мы смутно помним эти встречи и говорим тогда, что видели своих близких во сне; чаще всего в нашей памяти не остаётся никакого следа и мы пребываем в неведении о происходящем. И всё же точно известно, что сила привязанности велика: и поэтому, как только человек освобождается от цепей физической оболочки, он, естественно, ищет общества тех, кого любит. Таким образом, единственная разница заключается в том, бывает ли он с ними днём или ночью, ощущает ли он их присутствие астральными чувствами или физическими.

Господин Д. Марлз в предисловии к книге Де Браэа "Легенды о смерти в Нижней Бретани" весьма интересным образом описал чувства и представления британских крестьян о смерти и последующих состояниях. Он говорит нам:

"Для бретонцев живые и мертвые являются равноценными обитателями мира, и одни находятся в беспрерывном контакте с другими; Анаона страшатся так же, как бури или грома, но они никогда не удивляются, услышав, как души шуршат в утёснике, покрывающем придорожные канавы, как они не удивляются птицам, поющим в плетнях свои любовные песни. У бретонцев есть сильное, но неопределённое ощущение таинственных ужасов этого лучшего мира, который связан с нашим видимым, как жимолость с изгородью. Вот почему бретонцы питают полное нежности уважение к мёртвым; они испытывают к Анаоне глубокое и сильное чувство, смесь страха, нежности и жалости, а о духах и о тех, кого больше нет, они говорят всегда с трепетом.