Чарльз Ледбитер: По ту сторону смерти

Проблема реинкарнации

Случай, о котором я хочу сообщить в данный момент, касается двух братьев, которые жили вместе в древней Греции. Оба с большим рвением изучали философскую систему Пифагора. Помимо этого взаимного интереса их объединяла необычная по силе привязанность. Для старшего эта философия была, так сказать, единственным стоящим делом в жизни. Почти всё своё время он посвящал этому учению и работе, связанной с тайнами, в которые он был посвящен. Младший также считал эту философию центральным вопросом жизни, однако, сверх того, он развивался в другом направлении, поскольку обладал большим художественным талантом, и был одним из выдающихся скульпторов своего времени. Естественно, искусство, в котором он был большой мастер, требовало более половины его времени, оставляя ему несколько часов досуга для занятий в великой школе Клейпеи. Братья жили очень дружно и счастливо. Оба достигли преклонного возраста. Они были так тесно связаны друг с другом и оказывали друг на друга столь сильное влияние, что им, как казалось, обязательно нужно было вместе родиться заново. Но возникло затруднение: продолжительность их пребывания в раю не была одинаковой. Младший был готов к реинкарнации в начале XVI века нашей эры, в то время как другому предстояло ещё триста лет небесной жизни.

Можно предположить, если мы можем сказать так, не будучи непочтительными, что в данном случае перед владыками кармы встала проблема, хотя вроде и простая. На основании наших наблюдений мы можем сказать, что жизнь человека в раю — это просто время для реализации запаса энергии, которую он накопил; поэтому для него было бы невозможно сократить или продолжить этот период или же возможно только в очень ограниченных пределах. Нам говорили, что незначительно сократить этот период возможно посредством особого усиления блаженства этой высшей жизни. Но это средство употребляется редко и в исключительных обстоятельствах, и очевидно, что это было бы невозможно в том случае, который мы рассматриваем. Такое видимое затруднение было разрешено самым простым способом: младший из двух братьев, прожив свой срок в раю, воплотился в центральной Европе. Его артистический темперамент проявился с раннего возраста, но на этот раз в несколько иной области. Вместо скульптора он стал гравёром, как до него его отец. Он обнаружил большое дарование к этому искусству, и его считали многообещающим молодым человеком, когда вдруг одна из многочисленных эпидемий средневековья вырвала его из физического плана; тогда ему едва исполнилось 20 лет. Естественно, что многие оплакивали эту преждевременную кончину, с сожалением говоря о потере для искусства, вообще сочувствуя судьбе молодого человека, которому жизнь обещала блестящую карьеру.

Обратим внимание на результат. За время своей короткой физической жизни этот молодой человек использовал лишь относительно малое количество энергии. Следовательно, хотя его желания и чувства требовали средней продолжительности жизни на астральном плане, его жизнь в раю была относительно недолгой. Таким образом, он был готов к реинкарнации в середине XIX века, спустя три года после физического рождения того, кто был его старшим братом в древней Греции.

Преждевременная смерть часто является благом

Этот факт нам показал, что преждевременная смерть, прервавшая жизнь, которая, казалось бы, обещала блестящую карьеру, может быть величайшим благом. Действительно, хотя художественные способности младшего из братьев выразились в XVI веке достаточно полно, его занятия философией и мистицизмом, конечно, не могли прогрессировать так же полно. Его склонность к этим занятиям уже подтвердилась, и он с рвением постигал всё мистическое, что было ему доступно. На него сказало сильное влияние учение Иоганна Таулера, и он был связан таким образом со школами Николая из Базеля, Кристины Маргареты и Генриха Сузо. Тем не менее очевидно, что если бы он продолжал жить, эта сторона его природы получила бы лишь незначительное удовлетворение. Но в их теперешней инкарнации оба брата вошли в Теософическое Общество с самого начала его образования и с тех пор оставались в центре движения. Итак, мы видим, что эта преждевременная смерть в средние века была не злом, а величайшим счастьем, которое только возможно для младшего брата.

Изменившаяся жизнь

По аналогии с этим случаем мы могли мы объяснить тайну других жизней, ещё более коротких. Однако окончательный вывод не представляется ещё нам ясным, даже в тот момент. Нам понадобился ещё один пример, чтобы уловить главную идею. Этим примером нам послужил случай одного молодого теософа, который два раза родился в одной семье. Его первая жизнь продолжалась лишь несколько недель, и он родился вновь у тех же родителей спустя несколько лет.