Чарльз Ледбитер - По ту сторону смерти

Нерекомендуемые методы

Среди неарийских племён Индии его часто достигают при помощи наркотиков — бхага, гашиша и других в том же роде. Они отупляют физическое тело подобно наркозу, и таким образом человек в своём астральном теле так же свободен, как бы он мог быть во сне, но с куда меньшей способностью к пробуждению. Прежде чем принять наркотик, человек твёрдо направляет свой ум к попыткам привести свои астральные чувства в активное состояние, и как только освобождается, пытается их использовать, по мере практики достигая некоторого успеха. Пробудив своё физическое тело, он более или менее помнит свои видения и пытается их интерпретировать, зачастую приобретая таким образом славу ясновидца и предсказателя. Иногда во время его транса через него может говорить кто-то из умерших, как через любого другого медиума. Есть и другие, достигающие этого состояния путём вдыхания дурманящих паров, обычно получаемых сжиганием смеси наркотиков. Возможно, что ясновидение пифий древности было именно этого рода. Об одной из самых знаменитых из этих предсказательниц говорится, что она всегда сидела на треножнике, стоявшем над трещиной в скале, из которой поднимался пар. Вдохнув его, она на время входила в транс и тогда кто-нибудь говорил через неё способом, столь знакомым посетителям спиритических сеансов. Нетрудно видеть, сколь нежелательны оба этих метода с точки зрения истинного развития.

Возможно, большинство из нас слышали о танцующих дервишах, в чью религию входят эти любопытные экстатические танцы, в которых они всё крутятся и крутятся яростно, пока их не хватит головокружение и они наконец не упадут бесчувственными на землю. В этом трансе, наступающем, когда они находятся в религиозном экстазе, у них часто бывают самые необычные видения, и они могут в некоторой мере переживать и помнить низшие астральные обстоятельства. Мне приходилось видеть кое-что из этого, а также из практик обеах и вуду среди их приверженцев, негров, но последние были обычно связаны с магическими церемониями столь отвратительными и непристойными, что никто из нас не обратился бы к ним ради чего-либо, какие бы результаты нам ни обещали. И всё же они непременно производят результаты при благоприятных условиях, хотя это не те результаты, которые кто-либо из нас возможно желал бы получить. Никакие из этих пока что упомянутых методов даже и не кажутся нам привлекательными, хотя я слышал о европейцах, экспериментировавших с восточными наркотиками.

Тем не менее, и у нас на Западе тоже есть нежелательные методы — методы самогипноза, коих следует тщательно избегать всем, кто хочет остаться чист и развиваться безопасно. Человеку могут посоветовать на некоторое время уставиться на яркое пятно, пока не будут парализованы некоторые мозговые центры; таким образом он приводится в состояние совершенной пассивности, при которой возможно, что низшие астральные чувства станут в некоторой мере активны. Естественно, при таких обстоятельствах у него не будет способности выбора при приёме — он подвергает себя всему, что попадётся на пути — хорошему и плохому — и в целом это скорее бывает плохим, чем хорошим. Иногда те же в общем результаты достигаются чтением некой формулы, повторение которой притупляет мыслительную способность почти так же, как и смотрение на металлический диск.

Метод лорда Теннисона

Можно вспомнить, что поэт Теннисон говорил, что мог, быстро повторяя много раз своё имя, входить в другое состояние сознания. Отчёт об этом он даёт в письме от 7 мая 1874 г., отправленного из Фарингфорда, Фрешуота, о. Уайт. Оно было написано джентльмену, сообщившему ему, какие странные переживания он ощутил под наркозом. Теннисон пишет:

"Я никогда не получал никаких откровений, будучи под наркозом, но у меня часто, с самого детства, когда я оставался совсем один, было нечто (за неимением лучшего названия) вроде транса наяву. Часто это приходило ко мне с повторением про себя своего собственного имени, пока от интенсивности сознания индивидуальности сама эта индивидуальность, казалось, растворялась и затухала в безграничное бытиё, и это было вовсе не состояние путаницы, но яснейшее из ясных, вернейшее из верных, далеко за пределами слов, где смерть была практически до смешного невозможна — потеря личности (если это было так) казалась не умиранием, но единственно истинной жизнью. Мне стыдно за это слабое описание. Разве я не сказал, что это состояние — за пределами слов? Это самое яркое выражение того, что дух писателя может переноситься в другое состояние существования — оно не только реальное, простое, но также и бесконечное в видении и вечное по продолжительности."