Чарльз Ледбитер - Внутренняя Жизнь

Такие случаи на самом деле весьма многочисленны. Все мы знаем, как в ещё более отдалённые времена один из основателей Теософического Общества спас жизнь другого, который был тогда старшим сыном того, кто теперь является учителем обоих. Таким образом он установил кармическое требование, которое свело всех троих в ещё более тесные отношения. Также в другом случае и Анни Безант спасла жизнь своего нынешнего учителя, когда прознала про заговор с целью его убить; в ещё одном случае только что прошедший врата посвящения спас жизнь бодхисаттвы, самог`о великого Владыки Майтреи.

Несомненно, всё это теперь — кармические связи, составляющие долги, которые будут полностью возвращены. Любой из нас в прошлых жизнях мог войти в соприкосновение с теми, кто является теперь Учителями, или оказать кому-либо из них какую-нибудь небольшую услугу, и если так, это вполне может быть началом союза, который созреет для нас в ученичество. Часто случается, что людей сводит сильный общий интерес к оккультизму, и в последующих жизнях, когда кто-либо из них опережает остальных, те, кто были друзьями и соучениками, естественным образом вступают в отношения учителя и ученика.

Без сомнения, человек может привлечь внимание Учителей многими способами; он может подойти к вратам Пути, общаясь с теми, кто опережает его, а также силой тонкого и упорного мышления, преданным служением, усердными усилиями в добрых делах; но всё это в конце концов лишь многие деления единого Пути, поскольку это означает, что он делает себя пригодным к выполнению той или иной разновидности работы, которая должна быть выполнена. Таким образом, когда любым из этих методов он достигает определённого уровня, он неизбежно привлекает внимание Учителей Мудрости и вступает с ними в некоторую связь, хотя, вероятно, и не на физическом плане. Обычный метод Учителя состоит в том, что его вводят в соприкосновение с тем или иным из его выдающихся учеников, и способ этот — самый безопасный, поскольку обычному человеку невозможно установить достоверность астральных сообщений.

Если у человека нет большого опыта, связанного с медиумизмом, ему, вероятно, будет очень трудно осознать, сколь много есть на астральном плане обычных людей, желающих выступать в роли великих мировых учителей. В основном у них вполне искренние намерения, и они действительно думают, что обладают учением, которое спасёт мир. А поскольку они умерли, то вполне осознали никчёмность сугубо мирских целей, и чувствуют (совершенно справедливо), что если им удастся хотя бы в общем внушить человечеству приобретённые ими идеи, весь мир тут же станет совсем другим. Они совершенно убеждены, что стоит лишь обнародовать их открытия на физическом плане, как все сразу же будут убеждены самой их разумностью и логичностью; потому они находят какую-нибудь впечатлительную даму, и говорят ей, что она единственная во всём мире избрана быть посредником великого откровения.

Среднему же человеку очень льстит, когда ему говорят, что он или она — единственный во всём мире посредник какого-либо могущественного существа, единственный канал исключительного и трансцендентального учения. И даже если сообщающееся существо сделает оговорку, что вовсе не обладает каким-то особым величием (чего оно обычно не делает), это преподносится как похвальная скромность с его стороны, и его описывают по меньшей мере как архангела, если не ещё более непосредственное проявление Бога. Что такой человек забывает, так это то, что когда он жил на физическом плане, другие люди через различных медиумов уже делали подобные сообщения, и он не уделял им ни малейшего внимания, и сказанное ими никоим образом на него не повлияло. И теперь он не осознаёт, что точно так же, как и он тогда, будучи погружен в мирские дела, отказывался следовать таким же сообщениям, так и весь мир будет продолжать двигаться, довольствуясь своими делами и не уделяя внимания ему .

Часто подобные существа принимают прославленные имена, что можно считать почти что простительным мотивом, поскольку они знают человеческую природу достаточно хорошо, чтобы понимать, что если какой-нибудь Джон Смит или Томас Браун вернётся из мёртвых и провозгласит некую доктрину, вряд ли её примут, как бы прекрасна и верна она ни была; в то время как если те же слова произнесёт Джордж Вашингтон, Юлий Цезарь или архангел Михаил, то они по меньшей мере будут критически рассмотрены, а скорей всего и слепо приняты.