Щемелинин Сергеевич - Я

Я прислушался. Могущество в облаке плескалось, как вода в озере, а затем с шумом водопада изливалось на лежащие внизу Миры. Совесть стучала в такт с ударами моего сердца, и нити ее отзывались серебряным звоном на эти удары. Сгустки Воли молчали, сильные, цельные и замкнутые в себе, а нити Мудрости пели какую-то свою песню, меняя цвета в ритме с льющейся мелодией, и от этой музыки на душе становилось еще чище и светлее – спасибо тебе, моя Мудрость!

Запахи воды и свежего воздуха сплетались в ткань существования Мира, ибо были основой жизни – ее необходимым условием – и там, где они были там была Жизнь, а где их не было – там властвовала Смерть.

…Я отошел от зеркала. День шел, я ходил по дому, лежал, сидел и все время думал. В это время я был наиболее близок к самоубийству, и, когда мое психическое состояние приблизилось к нему, я или, вернее сказать, мы, окончательно разделились.

Теперь нас снова было двое – я и человек. Мы были такие разные – слишком разные, но двусторонняя связь между нами все еще сохранялась, поэтому я помог этому человеку, помог против его воли, и его самоубийственное настроение постепенно прошло.

Мы были отделены друг от друга, но нас еще можно было условно называть как единое целое: "я". "Я посоветовался сам с собой, и мы решили…" – именно эта фраза, несмотря на свою кажущуюся нелогичность, наиболее полно отражала процессы, происходившие во мне (или в нас?) тогда.

Как бы там ни было, но время пришло. Решение было принято мной, а не человеком, и я принялся осуществлять его. Сначала мне необходимо было поговорить с "отцом". Я переместил своего человека в уютное и спокойное место: там были камни, трава, журчащий ручей да невысокие деревья вокруг; людей там нет и не было – люди здесь не появятся еще многие годы; а потом бросил зов в неизмеримую бесконечность:

– Где ты? Где ты? – спросил я Мир и сразу же услышал ответ своего "отца":

– Я здесь.

"Отец" пришел. Он понял, что мне будет удобнее разговаривать с ним, находясь в образе человека, поэтому он создал мужчину и поставил его рядом с моим представителем. Итак, на поляне возле ручья разговаривали два человека – и слова, которые они говорили, были не их словам, а нашими – моими и моего "родителя":

– Выслушай мои рассуждения, "отец", – начал беседу я.

– Хорошо, говори, – сказал он.

– Когда согласно твоей воле и по своему желанию я перестал быть человеком, я все-таки остался им в определенной мере, – принялся говорить я. – Моя человеческая часть представляет собой великого человека и гениального ученого – такие, как он – лицо человечества; – он или похожие на него, могли бы представлять человечество на переговорах с иной разумной цивилизацией. Другая же, и большая часть меня, похожа на тебя, "отец" – она представляет собой разумное пространство-время, использующее для своих нужд пространство, время и саму материю. Но я перечислил только то, что я представлял собой раньше, в самом начале своего пути, когда у меня было только два начала – мир Земли и ты, однако это совсем не то, что я представляю собой сегодня, сейчас. В процессе своего становления я достаточно долгое время пробыл халанином и сроднился с миром Халы, поэтому теперь Хала также является одним из моих корней. Суммируя вышесказанное, получается, что на сегодня я являюсь сверхчеловеком и у меня три начала: Земля, Хала и ты, "отец".

Идем дальше. Я пришел к такой мысли: "Чтобы стать Властелином Вселенных, нужно в своих решениях перестать зависеть от своих корней, связывающих меня с разумными цивилизациями", но на данном этапе своего становления я не могу сделать этого.

Если плохо людям – я человек!

Если плохо халанам – я халанин!

Я люблю оба этих мира!

Если беда угрожает Земле – я за нее!

Если беда угрожает Хале – я и за нее тоже!

Я знаю себя – это так и есть на самом деле. Я могу, конечно же, убрать все свои придатки, включая и свое изначальное человеческое тело тоже, и остаться в абсолютном одиночестве, но это совершенно не изменит мою душу.

Я хочу использовать тебя и освободиться от своего родства, как с миром Земли, так и с миром Халы, и для этого мне нужна твоя помощь, "отец" – я хочу, чтобы ты устроил мне войну миров, войну Земли и Халы.

Я загоняю сам себя в ловушку: я не смогу помочь ни одному из борющихся миров, ибо в таком случае я нанесу вред другому миру, поэтому выход из этой столь сложной для меня ситуации может быть только один – невмешательство. А из невмешательства вытекает наблюдение за развитием конфликта, сначала очень нервное, а затем все более и более спокойное, и в итоге – освобождение от привязанностей к обоим мирам.