Алексей Кондрашов - Пламя потухшего вулкана. Воспоминания бывшего российского саентолога

Но, спустя неделю, во мне проснулись амбиции, и десяток страниц любительской публицистики захотелось сделать чем-то большим и важным. «Все началось с одной книги…», — звучал в разыгравшемся воображении голос за кадром теле-рекламы. Вначале — крупным планом — затертый ноутбук, бегающие пальцы, камера медленно отъезжает, и в полумраке вырисовывается чей-то силуэт. Кто это у нас?.. Так-так… Да это же я!!! М-да. К слову, разоблачение культа «дианетиков» предполагало навсегда поправить финансовые дела и сделать из меня мультимиллионера.

Продолжив работу, сулившую золотые горы, я изо всех сил старался вспомнить мельчайшие детали, дабы ущипнуть жиреющего на людской наивности оборотня в рясе как можно больнее. Предаваясь воспоминаниям минувших дней, мне пришлось взглянуть в лицо своему прошлому и, по иронии судьбы, я неожиданно осознал: «Как бы там ни было, память хранит и хорошее, которое нельзя просто взять и вымарать из общей картины»! Тогда, одумавшись, я понял, что не хочу писать в том ключе, в каком писал до сих пор.

Началась кропотливая перекройка всего текста, рождающая первое время один лишь беспорядок, и только появившееся название — «Пламя потухшего вулкана», очертило новый смысл книги. «Вулкан» здесь — это условный символ учения Рона Хаббарда; «потухший» — относится к моей оценке его потенциала (по крайней мере, в отношении ортодоксальной формы), а «пламя» — совокупность людских надежд, энтузиазма и доброты, как раз таки и являющая взору окружающих «извергающийся вулкан». Что Дианетика, что Саентология, подчас действительно работая и решая различные человеческие проблемы, блистают лишь своей белоснежной верхушкой. Внизу этого айсберга, под покровом ледяной воды, находятся замаскированные тонны промахов, казусов, лжи, лукавых двусмысленностей и разбитых мечтаний. Не знаю, насколько это удалось, но мне хотелось показать и то, что в своём подавляющем большинстве саентологи не имеют злых умыслов, искренне пытаясь помочь другим или миру в целом. Последующие месяцы я развивал и утверждал именно эту тему, в то же время стараясь не противоречить мудрому изречению о дорожке, вымощенной благими намерениями…

Хочу сказать, что я осознанно публикуюсь с некоторыми недоработками и говорю об этом вовсе не потому, что хочу прикрыть этими словами свои ляпы (ну разве что отчасти). Здесь можно было бы кое что подправить, дополнить, улитературить, повозиться с грамматикой, пунктуацией, тонкостями словаря и так далее… Но, в то же время, ДЕЛАТЬ что-то сверх будет излишним и пустым (оговорюсь, для меня и в данных обстоятельствах). Копание в прошлом отбирает возможность смотреть в будущее и идти вперед, тогда как созданное на сегодняшний день уже может исполнить свое предназначение. У Хаббарда есть такое понятие «оверран» — «состояние, возникающее, когда действие или последовательность действий были продолжены после достижения оптимальной точки (…)» [34; с.279]. Так вот, я думаю, что дальнейшие усилия по идеализации книги будут тем самым оверраном, ибо здесь уже есть то главное, о чем я хотел сказать.

Очень вероятно, что некоторых людей эта книга сильно взбудоражит упоминанием чего-то уже давным-давно утратившего свою актуальность. Это, безусловно, относится и к саентологам, но в данном случае я намекаю на свои колкие высказывания в адрес Санкт-Петербургской христианской гимназии «Грейс». В действительности, я знаю о ваших сегодняшних трудностях не более, чем написал, а что касается прошлого — я всех простил и зла ни на кого не держу. Если вам от этого станет легче, могу признать, что порою сам поступал недостойно. К примеру (я обращаюсь к своим бывшим одноклассникам-гимназистам), помните, когда мы всем 8-ым «B» скинулись на цветы Кристине Борисовне (учительнице по МХК), а я в ее присутствии ляпнул, что это не от нас, а от меня, потому что большая часть денег, на которые они куплены, мои? Так я до сих пор переживаю из-за той глупости. Лучше подумайте вот над чем: если бы я не верил в то, что люди меняются и становятся лучше, способнее, мудрее, игра не стола бы свеч, и не было бы ни малейшего смысла публиковать какие-то обличения.

Некоторые общие моменты. К этой книге прилагается уже упомянутый словарь. В самом начале мне хотелось обойтись минимумом сленга, употребляющегося саентологами в повседневном общении. Позже, когда я понял, что так не получится, мне представилось хорошей идеей объяснять термины в тексте, чтобы сделать чтение максимально удобным. Наконец, еще позже, в процессе редакции, их количество оказалось настолько велико, что дальнейшее разжевывание смысла по ходу текста, не облегчило бы, а наоборот — затруднило понимание книги. Так я подошёл к составлению словаря.