Юрий Холин - Дух воина

Эту мысль можно проиллюстрировать строфой из «Шатакатраи» замечательного поэта индийской древности (III – IV в.в.) Бхартрихари, который был религиозным проповедником, ведущим бродячий образ жизни:

И хотя эти строки были написаны, когда идеи Будды облеклись в своеобразную философско-религиозную форму, а сам Будда из простого смертного был возведен в предмет поклонения, чего, кстати, он всегда боялся, несмотря на это мысль о естественной медитации «самопогруженья» и того «блаженства», которое наступает, когда все окружающие предметы начинают как бы светиться изнутри, то есть являть свою сущность, эта мысль выведена поэтом четко. В то же самое время это состояние глубокого самопогруженья явилось как бы естественным результатом развитой по трем направлениям личности. Эти три столпа возвели простого человека, но с непростой силой воли до состояния полного просветления сознания (маха пари нирваны) и позволили ему обрести инструмент, дающий возможность проникать в суть всего сущего – медитацию.

Бог, которого я знаю, – не спаситель. Скорее он вопит о спасении, ибо он – мои собратья в совокупности и нечеловеческие формы жизни. Это Бог, которому я служу, который моим служением будет наделен силой спасать.

45 лет Будда проповедовал собственным примером истину своего учения, и, как всякий человек, подчинившись непреложному закону видоизменения, почил в возрасте 80 лет, завещав своим ученикам нести в мир идею освобожденного, уравновешенного сознания, учить практике медитации.

Те, кто знает причину вещей, не станут ни слепо верить, ни напрочь отрицать.

Да, Будда был смертным человеком. Как обычный человек, он был рожден, жил и умер. Будучи обычным человеком по форме, он стал необычным по содержанию (Аччария Мануша), но он никогда не претендовал, лишенный порока тщеславия, на обожествление себя. Будда всегда утверждал, что не следует впадать в блажь и думать о нем как о бессмертной божественной сущности. К счастью, в случае с Буддой и нет столь прямой деификации, как с другими Учителями. Однако следует отметить, что на свете не было Учителя столь безбожного, как Будда, и столь богоподобного, как Он.

Будда не является инкарнацией индуистского бога Вишну, как считают некоторые, он и не спаситель, уберегающий других фактом своего собственного спасения. Будда убеждает своих учеников полагаться на самих себя на пути избавления, ибо как состояние чистоты, так и загрязненности зависит от тех, кто находится в этих состояниях. Будда указывает путь, дает нам этот бесценный дар для достижения чистоты сознания. Он учит, что полагаться на кого-либо в деле своего спасения – не спасать себя, а лишь становиться безвольным, зависимым элементом, перестающим прилагать усилия. Уча своих последователей быть зависимыми лишь от самих себя, Будда говорил в Паринирвана Сутре:

Эти слова определяют значимость самозависимости. Они открывают жизненно необходимый смысл волевых усилий личности, направленных на ее же формирование, и тщетность искусственных потуг и поисков избавления посредством милостивых спасителей, иллюзорного счастья загробной жизни, замаливания надуманных богов безответными молитвами или бессмысленными жертвоприношениями.

Бог – это как бы горючее нашей души, горючее, которое, воспламеняясь, помогает нам устремляться ввысь. И именно это заставляет нас продолжать искать и двигаться вперед.

Далее, Будда никогда не пропагандировал монополию своих идей, то есть буддизма, который фактически не является какой-то прерогативой особо почитаемого субъекта. Он достиг по возможности высочайшего состояния совершенства, но всегда утверждал, что подобной кондиции может достичь всякий; и, не становясь в позу строгого учителя, он открывал единственно прямой и правильный путь, ведущий к этому совершенству. Будда никогда не осуждал людей, называя их жалкими грешниками, но, наоборот, одобрял, указывая на то, что в сердце каждого из них изначально теплится чистая искра просветления. По его мнению, мир не безнравственен и грешен, а лишь погружен в иллюзию невежества. Вместо укоров в адрес своих последователей из-за имеющихся у них несовершенств и выделения самого себя в качестве безукоризненной личности, он постоянно одобрял идущих за ним, предлагая превзойти себя в том или ином отношении, указывая всегда на возможности каждого достичь состояния будды.