С. Блэк - Вуду в мегаполисе

Орунган был так красив, что Аганью умер от зависти. Повзрослев, Орунган изнасиловал свою мать. Иемайя прокляла его, и он умер. После этого Иемайя поднялась на вершину горы и умерла там от горя. Но перед смертью она родила еще четырнадцать ориша. При этом из ее чрева хлынули воды, вызвавшие большой потоп. Место, где Иемайя встретила смерть, стало в последстии священным городом Ифе (который почитается и в религии воду).

Иемайя (Йемалья)

Это одна из важнейших богинь сантерии. Ей поклоняются как щедрой подательнице жизни и богатства. Она — воплощение вскармливающей энергии. Йемайя может успокаивать, как океан в хорошую погоду. Но когда она гневается, как океан в шторм, то может быть ужасной. Итак, Йемайя — это мать, которая любит своих детей, но не поступается своей властью над ними. Кроме того, она владеет секретами древней мудрости, скрытыми в море. Ее часто призывают в ритуалах, связанных с плодородием, а также в любых ритуалах, связанных с женскими проблемами.

Ошун (Очуи)

Богиня любви, сексуальности, красоты и дипломатии, хозяйка «сладких вод». Благодаря своей красоте и кротости она может решать труднейшие задачи. В человеческом теле защищает область живота. Сфера Ошун — удовольствия и счастье. Как и Йемайя, Ошун очень щедра, но, когда разгневается, трудно ее успокоить. Ее часто призывают для решения проблем, связанных с любовью и деньгами.

Oгун (Оггун, Огум, Огу)

Ориша-кузнец, бог металлов (особенно железа), машин и инструментов, войны и оружия. Соединить все эти аспекты Огуна может понятие «жизненной силы». Как создатель инструментов, Огун является покровителем самых разных областей деятельности человека — от техники до хирургии. Согласно мифу, когда боги впервые пришли на землю, путь им преградил густой кустарник, но Огун своим знаменитым тесаком быстро прорубил дорогу.

Огун также является покровителем этики и правосудия. В нигерийских судах до сих пор можно присягать, положив руку не только на Библию или Коран, но и на кусок железа (металла Огуна).

Кроме того, Огун символизирует лес — его излюбленное место пребывания. Огун — это архетипический «зеленый человек», или «лесной человек», и вообще сам лес.

Шанго (Чанго)

Шанго, когда-то бывшего четвертым царем йоруба, а ставшего богом грома, почитают по обе стороны Атлантики. Он насылает бури и мечет молнии, вызывая очистительный ужас.

Элеггва

Среди ориша особняком стоит Элеггва, уступающий по силе только Обатале и соответствующий водуистскому Легбе. Элеггва — бог входов, дверей, дорог. Только благодаря ему другие ориша могут приходить на землю. Во всех домах, где живут последователи сантерии, у дверей помещается образ Элеггвы.

Еще один важный ориша — Орунла, хозяин Доски Ифы, священной системы прорицания.

Каждый ориша может появляться в различных ипостасях, и только жрец знает, какого ориша призывать в каждом конкретном случае. Христианские святые, отождествляемые с ориша, не обязательно должны быть с ними одного пола. Сантеро объясняют, что после своей смерти боги тоже пере воплощаются в новых телах.

Очень важную роль в сантерии играет культ эгунов — умерших предков (по семенной линии или по линии религиозной преемственности). Сантеро считают, что существуют «созвездия энергии», из которых души снова и снова воплощаются в человеческих телах. Души из одного созвездия воплощаются в членах одного и того же рода, племени, народа. Это объясняется тем, что родственные энергии стремятся держаться вместе. Вот почему в нас проявляются характерные черты наших предков.

С эзотерической точки зрения (которую выражает знаменитый современный учитель сантерии Афолаби), поскольку время — понятие условное, можно сказать, что в определенном смысле все воплощения всех душ существуют «одновременно» и «всегда». С другой стороны, условна и «отдельность» душ. Вот почему многие люди часто ощущают, что в прошлой жизни они были знаменитыми людьми. Они действительно были ими! Каждый из нас был (есть и будет) каждым из нас. Поэтому, почитая предков-эгунов, последователи сантерии фактически почитают какую-то часть своего большого «Я».

В то же время, эгуны, как и живые люди, имеют некоторую степень автономности. И для верующих они не являются лишь абстрактными аспектами. Они остаются любимыми отцами, матерями, дедами и т. д. Они «живы», хотя и не совсем так, как живы мы. Они могут чувствовать себя плохо или хорошо. И им небезразлично, какие мы в нашей нынешней жизни.