Юри (Артур) Каптен (Омкаров): Последний завет Дон Хуана: магия толтеков и эзотерика духовности

Эту книгу можно было написать в двух ключах, совершенно разных. Можно было сосредоточиться на тех именно аспектах, которые упорно упускаются современными комментаторами и «непосредственными учениками» дон Хуана. Можно же, наоборот, дать максимально систематическое изложение учения толтеков. В первом случае наносится неизбежно ущерб системности всех положений доктрины толтеков; во втором же случае я должен буду повторять все сначала за другими комментаторами и популяризаторами, и самое важное неизбежно растворится между тезисами, разными положениями и конструкциями…

Так или иначе, я попробовал найти золотую середину между этими двумя крайностями…

Существует огромное множество религиозных конфессий, духовно-философских школ, мистических традиций… Это разнообразие очень часто сбивает с толку многих людей, начинающих интересоваться своим внутренним миром и духовностью. Но все это происходит потому и лишь потому, что обычные люди не видят за внешними различиями обрядов, заповедей и разных принципов внутреннего содержания этих учений.

Впрочем, это не удивительно: глаза наши ориентированы на восприятие внешней формы, на события в физическом мире, а мозг — он приучен обрабатывать сигналы от органов чувств. И нужна определенная духовная зрелость, чтобы достичь известного уровня автономности душевно-духовного мира, чтобы реально прочувствовать нетождественность всего плотского и духовного, чтобы видеть внешность и то, что скрывается за всем внешним.

Но более зрелые и эволюционно более продвинутые люди даже интуитивно чувствуют — внутреннее содержание всех основных мировых религий и многих мистических традиций и школ, то есть «внутреннее ядро» одно и то же.

Все мировые религии утверждают принцип Любви.

Все мировые религии развивают принцип Любви.

Все мировые религии ведут человека из царства материи в Царство Духа.

« Чистое сердце является внутренней целью любой духовной практики» — сказал как-то Шри Сатья-Саи-Баба. И вы можете найти, в прямой или косвенной форме, эти слова в любой религиозной доктрине — от христианского Нового Завета до буддийских сутр или откровений Мохаммеда в Коране.

Существуют, однако, и множество форм магии, которые предоставляет немало исключений из этого правила, да и само слово «магия» нередко воспринимается многими людьми однозначно — как прямая противоположность религии. Что ж, право на свое мнение имеет каждый человек; вопрос лишь в том, насколько это мнение соответствует реальности. Субъективная ценность того или иного положения, субъективное принятие или непринятие духовных истин или методических приемов никогда не означала объективной ценности ограниченных человеческих оценок; и немало зла было совершено в попытках навязать индивидуальную ценность субъективной значимости всем другим людям.

Все, кто читал книги Кастанеды могли обратить внимание на тот факт, что по меньшей мере в учении мексиканских толтеков слово «магия» имеет совсем иной оттенок и смысловое содержание. Более того, в словах как самого дона Хуана, так и у продвинутых его учеников принцип Любви выдвигается едва ли не на первый план (чего упорно не замечают многие комментаторы кастанедовских книг!). Так является ли «магией» магия толтеков?

И, если попытаться взглянуть более широко, то этот вопрос можно поставить и так — являются ли религией туземные верования тех народов, которые давно уже не играют существенной роли на мировой арене: религиозные воззрения аборигенов Малайзии, Гавайских островов и т. д.?

Заметьте: само слово «религия» обычно ассоциируется на Западе с христианской церковью, проповедником в рясе с Библией под мышкой… Более эрудированные граждане могут, однако, вспомнить об индуизме с Брахмой-Вишну-Шивой, о буддизме. Для местных же верований совсем «отсталых» народов и малочисленных племен есть теперь специальный термин, который успокаивает сознание как обывателей, так и христианских священников — «шаманизм».

Тем не менее, в связи с последними исследованиями шаманизма в разных странах, это проблема сейчас ставится едва ли не на первое место, превращаясь из сугубо этнографической в психологическую. Так было с самим Карлосом Кастанедой: начиная свое знакомство с доном Хуаном — индейцем из племени яки — он и не думал ни о какой религии, ни о какой духовности, пока дон Хуан не поставил Кастанеду лицом к лицу с собственным его убожеством как личности не заставил его задуматься о назначении человеческой жизни.