Николай Непомнящий - Неожиданные предсказания

Пророчества Робиды, как, впрочем, и рисунки, забавляли читателей. Особенно их смешило невероятно фантастическое утверждение, что в конце XX столетия в Англии премьером будет… женщина! А революция в России произойдет после войны в Европе в 1924 году.

К сожалению, с той поры роман не переиздавался, а жаль. Нынешний читатель непременно задумался бы над смешными фантазиями, ставшими вдруг реальностями нашего бурного времени.

Но юмор Робиды побеждает и в этой книге. Чтобы не запугивать окончательно читателя, он по ходу сюжета повел рассказ о том, что люди вдруг обнаруживают, что время потекло вспять. У людей стала пропадать седина, все стали молодеть, откуда-то пришла бодрость, и… люди вновь стали совершать глупости.

Роман «Часы минувших эпох» заканчивается следующими словами: «Позади каждой эпохи видна новая, позади каждого поколения уже слышны шаги предыдущего, которое выступит на сцену, когда пробьет его час на часах вечности».

Альбер Робида прожил долгую жизнь. Работал он до последнего своего часа и, как уверяют друзья, стал очень похож на доктора Фауста.

Ему суждено было увидеть первую мировую войну и применение иприта против французов, что когда-то он описал в фантастическом романе, видел он и города, разрушенные бомбами, сброшенными с дирижаблей и самолетов, и многие другие реализованные его собственные пророчества. Единственное, что он не мог предположить, – это то, что два его сына погибнут в мясорубке когда-то описанной им мировой войны.

Альбер Робида умер, окруженный почетом в Невилле в 1926 году. Ему поставлен скромный памятник, и его вспоминают, когда вновь открывают его книги со смешными и забавными рисунками, женщин, одетых по-мужски, войну на рельсах бронированных локомотивов со звездами (?), войну в воздухе «воздушных кораблей и кабриолетов», «театральные спектакли и телегазеты на дому по телефоноскопу», фонокнижные библиотеки и магазины со звуковыми записями, рождение людей из пробирки и многое другое, «невероятно фантастическое», но весьма пророческое.

Был пасмурный день. Лил нудный моросящий дождь. Все утро и весь день Эдгар Кейси был занят на фотосъемках. Он устал, промок, его немного знобило, а тяжелый аппарат с магниевой вспышкой оттягивал плечо и бил по спине. Гулко раздавались его шаги по опустевшей улице. Вот и дом. В нем уютно и светло. Навстречу ему бросился шестилетний сынишка. Теплое, худенькое тельце прижалось к отцу, и тепло сразу разлилось по телу. Больше всего на свете он любил это маленькое, ласковое, подвижное создание, наверное, потому, что сам был лишен тепла в детстве.

Немного поиграв с сыном, Эдгар почувствовал навалившуюся на него сонливость и, не удержавшись, прилег, не раздеваясь, на постель и мгновенно провалился в какое-то забытье. Сынишка, увидев, что отец спит, не стал его беспокоить и начал увлеченно играть с фотоаппаратом. Ему было ужасно интересно узнать, что внутри, и потрогать кнопки. Вот он нажал на очередную кнопку. Последовала ослепительная вспышка магния, и мальчишка закричал от дикой боли – вспышка сожгла ему глаза. Эдгар вскочил и недоуменно уставился на сына, прижавшего к глазам ручонки…

Всю ночь Эдгар провел в госпитале. Ближе к утру врачи сказали, что один глаз надо удалить, а второй если и будет видеть на десять процентов, то это будет счастливый исход. Эдгар упал в обморок. Теперь врачам пришлось заняться отцом. Очнувшись от обморока, Эдгар впал в какой-то транс. Не приходя в сознание, он бормотал что-то не очень внятное. Утром его навестил врач, но состояние Эдгара не менялось. Уже уходя, врач более внимательно прислушался к повторяющемуся время от времени бормотанию и удивленно вскинул брови. Он разобрал – это латынь. Врач понял, что Эдгар повторяет снова и снова рецепт лекарства. На всякий случай врач его записал. Обсуждая здоровье ребенка и отца с коллегами, врач упомянул этот рецепт. «Очень странно, – отметил седой профессор, – ведь это средство от ожогов, правда, туда почему-то входит кислота, что должно свести на нет лечебное свойство мази».

К вечеру Кейси пришел в себя. Его пригласили на консилиум врачей. Там у него спросили, имеет ли Эдгар медицинское образование. Но тут выяснилось, что все его образование – начальная сельская школа. Ему объяснили, что, находясь в трансе, он фактически назначил лечение собственному сыну, но этот рецепт современной медицине неизвестен. Врачи, понимая, что сыну Эдгара уже практически ничего не поможет, предложили попробовать эту мазь. Зная, что положение отчаянное, Эдгар дал согласие.