Кэннон Долорес - Между жизнью и смертью

Д.: И когда ты его примешь?

С.: Скоро. У меня еще есть время для выбора. Сначала нужно решить, смогу ли я усвоить в данной конкретной среде тот опыт, который мне необходим.

Д.:И сколько времени ты будешь наблюдать за ними, прежде нем придешь к окончательному решению?

С.: Возможно, несколько дней; возможно, дольше.

Д.: А если ты решишь, что не хочешь рождаться, тогда твое место займет другая душа?

С.: Да. Но данная ситуация требует именно моего присутствия. Я бы мог извлечь из нее очень многое.

Д.: Чему же ты надеешься научиться в этой жизни?

С.: Прежде всего – смирению. А также терпимости по отношению к другим людям, с которыми мне предстоит общаться в повседневной жизни. А кроме того, умению быть более открытым, умению сотрудничать и завязывать с окружающими добрые, доверительные отношения, вместо того чтобы уходить в себя и отстраняться от жизни, всячески подчеркивая свою независимость.

Д.: Это то, чем ты страдал в прошлой жизни?

С.: Да, и теперь я должен исправить этот внутренний недостаток.

Д.: Есть ли в этой жизни люди, с которыми ты связан кармически?

С.: Разумеется. С моей матерью, например. Вернее, с той сущностью, которая в этой жизни будет моей матерью. В наших взаимоотношениях накопился целый ряд проблем, которые мы должны отработать и устранить, научившись любить друг друга, несмотря на личные недостатки.

Д.: А кроме матери, есть кто-то еще, другие люди, с кем ты так же будешь связан по жизни?

С.: Да, и таких немало. Среди них есть и те, кому потребуются моя помощь, поддержка и наставление, и я приложу все силы к тому, чтобы эту поддержку им дать. В прошлой жизни я был недостаточно внимателен к ним, и теперь мне необходимо исправить эту ошибку.

Д.:И кем же ты собираешься быть в этой земной жизни?

С.: Священнослужителем. Мне необходимо избрать именно эту стезю, чтобы уплатить накопившиеся долги.

Д.: Да, если это именно те долги, которые ты накопил в прошлых жизнях. Ты уже полностью спланировал эту жизнь?

С.: До известной степени, поскольку раз что-то запланировано, то это необходимо довести до ума. Разумеется, с учетом свободной воли, которая непременно должна быть задействована в любом процессе принятия решений.

Д.: Я слышала, что есть вещи, которые должны произойти независимо от того, хочешь ты того или нет, и ход этих событий тебе не подвластен. Это так?

С.: Если эти вещи необходимы для твоего духовного роста, то они произойдут, невзирая на все твои желания и прихоти.

Д.: Как там у Бернса: "И все задуманные впрок намеренья разрушит рок…" Надеюсь, ты понимаешь, что я хочу сказать?

С.: О да. "Мы счастья ждем, а на порог валит беда". И это прежде всего касается людских планов и намерений. Ибо не все, что запланировано свыше, не подлежит изменению. Такие изменения порой случаются, особенно если возникает острая необходимость.

Д.: Да, не может быть так, чтобы задуманная схема действовала безотказно, ибо в любом случае у человека наличествует свободная воля. Так что, как бы тщательно ты все ни запланировал, это не всегда срабатывает или идет по тому руслу, как хотелось бы. Разве не так?

С.: Да, иногда не срабатывает.

Д.: Но ты все же надеешься, что все пойдет так, как задумано?

С.: Не надеяться нужно, а верить. Надежда не обладает теми мощью и силой, которыми обладает вера. Поэтому только с верой мы можем идти навстречу своей судьбе – к конечной цели.

Увы, но и в жизни этого человека практическое осуществление задуманных планов шло далеко не так гладко, как ему хотелось бы, ибо на практике все всегда гораздо сложнее, чем в теории. Он действительно стал священнослужителем, но отнюдь не по своей воле. В то время среди многодетных семей, где каждый лишний рот был на счету, было принято отдавать одного из сыновей в монастырь, где он становился послушником, постригался в монахи, а со временем добивался и священнического сана. Это была судьба многих в те времена, и если послушник, движимый желанием помогать всему человечеству, отказывался принимать на себя религиозный сан, это вызывало гнев и ярость со стороны тех, кому он подчинялся, и к такому ослушнику часто применялись очень крутые меры наказания, граничившие с жестокостью. Так что даже если человек и становился священнослужителем 5 то не от хорошей жизни и не по своей воле. Как правило, монахи вели полную лишений, уединенную и довольно однообразную жизнь в стенах монастыря, избавление от которой приносила только смерть, иногда преждевременная. Воистину, "и все задуманные впрок намеренья разрушит рок…".