Array Array - Тхаги

Румаль Мусаевна вопросительно поглядела на Аристотеля Федоровича, и тот еле заметно кивнул.

– Хорошо, – сказала Румаль Мусаевна, – но зачем вы с фаером в руке танцевали? Да еще танец такой страшный. Как будто национал–большевик перед смертью.

– Так затем и танцевал, – ответил Борис, – чтобы в ответ на ваши знаки послать вам свой. Как, знаете, один корабль семафорит другому.

– Что же вы нам таким образом семафорили?

– Все проверяете? – усмехнулся Борис. – Неужто не верите до сих пор? Хорошо. Кто муж у богини Кали? Шива! Танцующий бог–разрушитель Шива. В одной руке у него пылает огонь, которым он сжигает материальный мир.

– Вы для этого ящики подожгли?

– Ну да. Чтобы вы поняли, что пришел свой человек. Возможно, с моей стороны было нахальством представляться таким образом – на статус Шивы я, естественно, не претендую…

– Отрадно слышать, – заметил Аристотель Федорович.

– И потом, ведь ничего важного не сгорело, – добавил Борис виновато. – Просто пустые коробки.

– А что вы пели? – спросила Румаль Мусаевна.

– Бхаджаны, – отозвался Борис. – Священные гимны.

Аристотель Федорович и Румаль Мусаевна надолго погрузились в молчание. Через некоторое время Борис нарушил тишину.

– Ну как, – спросил он, – сдал я экзамен? Достоин служить богине?

Аристотель Федорович наклонился к Борису и внимательно заглянул ему в глаза.

– Насколько вы уверены, что действительно этого хотите?

Борис рассмеялся.

– Вот, – сказал он, – наконец–то вы говорите со мной как с человеком. Ну разумеется на все сто.

– Не покажется ли вам, что богиня требует от вас чрезмерного?

– Нет. Я готов на все. Если хотите, проверьте меня, дайте любое задание. Я в совершенстве владею румалем.

– Кто вас научил?

– Сам. Тренировался на манекене. Может быть, несовершенный метод, но поверьте, с закрытыми глазами в темной комнате – все сделаю как надо.

Аристотель Федорович тихо засмеялся.

– Ах, юноша, – сказал он. – Дело ведь не в физических навыках. Вы сами совершенно правильно отметили, что служение богине – это духовный путь. Откуда вы знаете, чего захочет от вас мать Кали?

– Чего бы она не захотела, я согласен.

– А как насчет естественного человеческого интереса к другим религиям? Ведь в мире их много.

– Прямо здесь и сейчас, – произнес Борис, сделав энергичное движение всем телом, – отрекаюсь от всех остальных богов, от всех иных путей!

Аристотель Федорович одобрительно кивнул.

– Вы серьезный искатель, – сказал он. – Впрочем, с вами у меня никаких сомнений с первой минуты не было.

Он подошел к алькову между двумя фоторепродукциями и откинул закрывавший его багровый занавес.

Борис поднял глаза.

Перед ним стояла Кали.

Это была раскрашенная статуя в человеческий рост, с блестящими разноцветной эмалью глазами, зрачки которых глядели огненно и страшно. Одна из ее четырех рук держала настоящую дамасскую саблю с древним черным лезвием. В другой была мужская голова в надувшемся полиэтиленовом пакете – тоже настоящая, со смутно видной козлиной бородкой, пятнами разложения и отчетливо различимой серьгой в прижатом к полиэтилену ухе. На талии богини висел передник из человеческих рук, целомудренно скрытых рукавами рубашек, платьев и пиджаков – видны были только истлевшие до костей кисти, скрепленные тонкой золотой проволокой и стянутые кое–где полосками высохшей кожи. Эти подшитые к поясу разноцветные рукава придавали облику Кали что–то пестро–цыганское. И еще вокруг нее словно витала какая–то древнеиндийская пыль и копоть, – то, что в романтических источниках принято называть «ароматом веков».

Аристотель Федорович строго посмотрел на притихшего под взглядом богини Бориса.

– Теперь, юноша, осталась одна ритуальная формальность, и мы освободим вас от пут.

– Я готов, – сказал Борис.

Аристотель Федорович повернулся к изваянию и открыл резную шкатулку, стоящую у ног богини. В руках у него появилось блюдце, на которое он серебряными щипчиками переложил из шкатулки три небольших кусочка чего–то похожего на ярко–желтый мел.

– Я знаю! – воскликнул Борис.

– Что вы знаете, юноша? – спросил Аристотель Федорович снисходительно.

– Знаю, что это.

– И что же?

– Священный желтый сахар. Никому из профанов не известно, каков его состав, но говорят, что один раз попробовав его, человек уже никогда не сойдет с пути служения Кали. Тхаги принимают его во время своих религиозных ритуалов.