Дэвид Уилкок - Пробуждение Странника

Но деревья не одиноки. Нет, не одиноки. Не знаю, как, но как-то оказалось, что пустого пространства, которое определенно должно быть за этими фантастическими, высокими деревьями, больше нет.

На его месте стоит гигантская, кажущаяся серой башня. Она намного выше, чем деревья; намного выше, чем все, что ее окружает, Она далеко и все же слишком большая; немыслимо.

Боже мой, как огромна эта башня! Невозможно. Невозможно. Я лечу. Они летят. Сейчас я вижу, откуда они прилетели. Отсюда. Сейчас я лечу над ними и могу их видеть.

Башня связана с аэропортом; это башня, которой они могут пользоваться для обзора. Корабли лениво плывут в воздухе.

Это их дом. Много кораблей стоят на земле ровными рядами. Все вокруг серого цвета: земля, башня, корабли. Я здесь. Я вернулся. Я дома.

Это аэропорт. Кажется, я когда-то покинул это место, а сейчас вернулся. Все вокруг так знакомо, так красиво; я ощущаю свою принадлежность к этому месту. Сейчас я вернулся; меня не было здесь так долго. Так долго, так печально, но сейчас, наконец, я дома.

УДАР!

Резко просыпаюсь, сажусь в постели. О, нет! Опять… Опять. Я вновь в той же самой комнате. Они ушли, ушли, ушли… Я хочу, чтобы они вернулись. О, Боже, пожалуйста, верни их назад.

Я не хочу оставаться здесь. Пожалуйста. Должен быть способ вернуться. Я здесь, и я одинок. Где вы? Где вы? Я скучаю, я хочу, чтобы вы вернулись.

Пожалуйста. Я хочу, чтобы вы вернулись.

Я плачу, плачу… Лицо мокрое от слез. Пожалуйста, вернитесь, не оставляйте меня здесь. Пожалуйста, вернитесь! Пожалуйста, вернитесь! Вы мне нужны, так отчаянно нужны! Разве вы не видите, что я плачу?

Почему вы не отвечаете? Мне нужно вас найти, мне нужно знать, откуда я, я должен найти способ вернуться.

После изложения вышеприведенного отрывка, в своем личном журнале я записал следующее:

Даже сейчас, когда я это пишу, меня переполняют ощущения печали и заброшенности, и я буквально в слезах.

Эмоциональная напряженность тех снов была настолько интенсивной, что до сих пор в моей жизни я не чувствовал ничего подобного. Я рассказывал эти сны маме, надеясь на ответ, надеясь на некое понимание.

К моему вящему изумлению, она описывала очень похожие сны; сны о гигантских цилиндрических космических кораблях, заполнявших небо, наряду с самыми удивительными ощущениями, которые кто-либо мог когда-либо испытывать. Происходило нечто действительно странное.

Через день или два жизнь входила в обычное русло, но очень ненадолго. До следующего сна. Это было невероятно грустное время.

Я задал себе этот вопрос однажды ночью, весной, когда мне было пять лет. Я проснулся с самым странным ощущением: я чувствовал себя легким и не знал, почему. Я обнаружил, что потолок слишком близко, гораздо ближе, чем должен быть.

Появилось очень странное ощущение, что я плыву. Я снизился, рука опустилась слишком низко. Какого черта? Где кровать? Что происходит?

Я посмотрел вниз, как будто развернулся в пространстве, и увидел нечто, что никогда не ожидал увидеть, — мое тело в темной комнате, лежащее в постели и мирно спящее! Я был удивлен, потрясен тем, что вижу. Одновременно я был собой и был там; это было мое тело, но сейчас я находился снаружи и смотрел на него!

Черт возьми, тогда кто же в постели, если я здесь? Как это вдруг я стал двумя людьми? Я посмотрел на свое второе тело, в котором сейчас находился, и обнаружил, что оно одето в ту же пижаму, в которой я всегда спал; яркую желтую пижаму с красными манжетами на запястьях и лодыжках.

Когда я пишу эти слова, эта пижама еще здесь, прямо позади меня. Я храню ее всю жизнь, но никогда больше не надевал. Я часто спрашивал себя, почему я оказался в ней, хотя пребывал в некоем виде духовного тела. Почему я не был обнаженным?

Наблюдая себя, спящего в кровати, я был потрясен. Моя дверь всегда оставалась открытой на ночь, внезапно я повернулся лицом к коридору, ногами вперед и поплыл на спине. Сейчас я плыл на расстоянии тридцати сантиметров от потолка, и все вокруг меня выглядело как всегда. Это не было похоже на сон, когда все вокруг вас зыбко и постоянно меняется.

Однако в этом случае ничего не менялось. Я оставался тем же человеком, смотрел на тот же дом, и пока я плыл по нему, дом оставался неизменным. Это был просто кладезь опыта. Я видел как круглая стеклянная лампа, освещающая гостиную наверху, оказалась рядом с моими ногами, когда я проплывал мимо. Я мог видеть ее очень близко и хорошенько рассмотреть.