Петр Образцов - Азбука Шамболоидов. Мулдашев и все-все-все

А начиналось все вполне здраво. Действительно, трубы заводов ужасно дымят, автомобили выбрасывают тонны оксидов углерода и азота, «леса обезлосили» (А. Вознесенский), в реках появились страшненькие рыбы-мутанты, а уж про Чернобыль и говорить не стоит…

Но все эти неприятности, сопутствующие цивилизации, носят совершенно нормальное название — загрязнение окружающей среды. Загрязнение химическое, радиационное, есть даже шумовое загрязнение. Наука — «экология» притянута сюда просто из-за красивого названия. И, как выяснилось, на ней можно делать карьеру, популярность и деньги.

Как и марксизм, экология пришла к нам с Запада. Экологические партии «зеленых» давно уже сидят в парламентах многих европейских государств, их деятельность подкреплена огромными средствами и, нельзя не согласиться, в ряде случаев приносит большую пользу обществу. «Зеленые» расширили понятие экологии и включили в него борьбу против добычи голубых и прочих китов и против ядерных испытаний, против использования натуральных мехов и химического производства, а заодно и против выведения новых сортов растений методами генной инженерии.

Правда, борьба именно «зеленых» против добычи китов в Антарктике, где сроду не было ни одного зеленого листика, выглядит немного комично. А борьба с «химией» недоучившихся студентов, одетых в штормовки из синтетики, просто лицемерна. Если вспомнить еще, что на свои митинги «зеленые» добираются на проклятых автомобилях, а вовсе не на лошадях или мулах…

Но киты и автомобильчики — это все ерунда по сравнению с глобальными, многомиллиардными по «стоимости вопроса» мошенничествами в области экологии. Самое крупное — глобальное потепление климата.

Вряд ли отыщется хоть одно периодическое издание, которое хоть раз в неделю не написало бы чего-нибудь про озоновые дыры, так что читатель наверняка в курсе проблемы. Но на всякий случай напомню, что речь идет о газе озоне (химическая формула 0 3 ), который образует озоновый слой на высоте 20–45 км от поверхности Земли и защищает земную поверхность от ультрафиолетовых пучей. Эти лучи, в свою очередь, поражают человека и вызывают увеличение числа заболеваний раком кожи. Именно поэтому в последние годы на Западе из моды выходит загар, который образуется под действием УФ-лучей.

В 1973 году в Калифорнийском университете ученые Марио Молина и Шерри Роуленд обнаружили, что некие соединения «хлорфторуглероды», путешествуя по атмосфере, могут в конце концов достигать озонового слоя, реагировать с озоном и таким образом уменьшать толщину этого слоя. Дело в том, что они очень прочные соединения, не взаимодействующие практически ни с какими веществами «по дороге» к слою — большинство других веществ окислилось бы атмосферным кислородом или разрушилось под действием солнечного света.

Важно, что хлорфторуглероды (ХФУ, или фреоны) — не какая-нибудь небывалая экзотика, а широко используемые в промышленности и быту продукты. Их потрясающая инертность сделала ХФУ идеальными веществами для заполнения аэрозольных баллончиков и систем охлаждения в холодильниках. ХФУ неядовиты, негорючи, не пахнут, быстро улетучиваются — что еще нужно для пульверизаторов с дезодорантом или пеной для бритья!.

Итак, баллончики и холодильники опасны для защитного озонового слоя! Разве могли «зеленые» пройти мимо такого вкусного скандала? Уже в 1977 году проводится первая Международная конференция по проблеме истощения озона согласно Программе ООН по окружающей среде. В 1981 году сотрудники НАСА объявляют о сокращении озонового слоя на 1 %, а в 1984 году наконец-то обнаруживается озоновая «дыра» (область малого содержания озона) над Антарктидой. А 1 января 1989 года вступает в силу Монреальский протокол, требующий прекратить производство ХФУ к 2005–2010 годам.

Первооткрыватели разрушающего действия фреонов на озоновый слой — Молина, Роуланд и Крутцен (Германия) получили в 1996 году Нобелевскую премию по химии. Вполне заслуженно, так как претензии могут быть предъявлены не к химии, а к «экологическим» выводам. Все, наступил конец фреоновой промышленности.

В нашей стране, кстати, производится примерно 60 % мирового фреона, около 100 тыс. тонн. Свертывание производства российского фреона обойдется налогоплательщикам (нам с вами) в 170 млн. долларов. Кое-что уже сделано — на производство бесфреоновых холодильников перешел завод «Стинол» в Липецке. Правительство Швеции обещало выделить 1 млн. долларов на поддержку проекта по свертыванию производства фреона в России.