Этьен Кассе: Кризис или конец света? Апокалипсис 2012

Я буквально прилип к креслу. Несмотря на то, что в свою бытность журналистом я бывал в довольно серьезных передрягах, подобные заявления, сделанные старшим комиссаром полиции, даже таким спокойным тоном, не предвещали ничего хорошего. И я стал внимательно перебирать в памяти события вчерашнего вечера. С утра и до начала восьмого я был здесь, в офисе, и это может подтвердить Софи. Затем сел в машину и отправился домой. Где-то в половине восьмого я припарковался возле дома, а затем, не заходя домой, пошел в бар неподалеку на встречу с одним из своих «источников». А попросту — с осведомителем. И хотя осведомитель — лицо секретное, в этом случае я, пожалуй, мог бы назвать его имя полиции, если бы им вздумалось проверять. Затем я отправился домой, где и провел все время до утра один. Утром поехал в офис. Впрочем, вечером я еще совершил несколько рабочих звонков и отправил электронные письма. Это тоже можно проверить по распечатке телефонного оператора и на почтовом сервере. Правда, я не уверен, что занимался этим с восьми до девяти — возможно, раньше, а возможно, и позже.

— Разумеется, мы проверим это, месье Кассе, — благожелательно заметил комиссар О`Брайен, поднимаясь из кресла, чтобы распрощаться, продолжая при этом делать пометки в своем толстом блокноте. — Нет ничего страшного в том, что вы не помните, что именно вы делали. Большинство людей этого не запоминают. Меня бы гораздо больше насторожил ваш четкий, по минутам, ответ. Я с большой вероятностью полагаю, — продолжал он с вкрадчивостью тигра, — что вы не имеете отношения к этому преступлению. Однако же прошу вас никуда не уезжать из города, не поставив в известность лично меня.

Комиссар распрощался и вышел. А я остался сидеть в своем кресле, отчетливо понимая, что с этого момента за мной установлена полицейская слежка. «И, — подумал я почему-то, — хорошо, если только полицейская».

Почему известный экономист Энтони Станковски собирался навестить меня вчера вечером без предварительной договоренности, да еще дома, если мог свободно прийти днем ко мне в офис? Или позвонить. Или написать электронное письмо. Откуда у него мой домашний адрес? Зачем вообще он хотел со мной встретиться? И кто не дал ему этого сделать? Кто бы это ни был, вряд ли он очень мил и обходителен, если, как сказал комиссар, на одной из дорожек сквера этот кто-то подкрался к известному экономисту сзади и ударил по голове с такой силой, что проломил череп. А затем исчез, не прельстившись ни дорогими часами, ни набитым бумажником. Мне почему-то совсем не хотелось, чтобы этот «кто-то» знал, что Энтони Станковски направлялся на встречу именно со мной, а не просто прогуливался осенним вечером по Парижу. Противный холодок, внезапно пробежавший по загривку, дал мне понять, что убийца знал, куда Станковски направлялся, к кому и для чего.

Немного успокоившись, я стал размышлять дальше. Если Энтони Станковски действительно шел ко мне, то, скорее всего, для разговора. Один из тех разговоров, с которых начинается большинство моих расследований. Возможно, у него была скандальная, страшная и опасная информация. Настолько опасная и серьезная, что его убили еще до того, как он успел ею со мной поделиться. Что ж, значит, хорошо, что я о ней не знаю. Есть такая пословица: «Меньше знаешь, крепче спишь». Но, впрочем, я и так сплю отлично вот уже многие годы и знать меньше совершенно не намерен. Поэтому я немедленно начал собирать сведения о невезучем экономисте. Первая же ссылка в поисковой системе в Интернете отправила меня на персональный веб-сайт «Месье Энтони Ангель Станковски, д. э. н., проф.». Далее шел длинный перечень университетов, колледжей и научно-исследовательских институтов, действующим и почетным профессором которых являлся Станковски. Информации о его гибели, впрочем, в Сети еще не было. Видимо, полиция решила пока ее придержать.

С небольшой фотографии, размещенной на интернет-странице, мне радушно улыбался стоящий на фоне какого-то старинного здания (видимо, университетского корпуса) средних лет мужчина в рубашке поло и строгом деловом костюме. Костюм означал, что мужчина — лицо уважаемое и занимает высокое положение. А рубашка поло намекала на то, что это лицо находится здесь с дружеским неофициальным визитом. Согласно краткой биографии, месье Энтони Станковски пятьдесят восемь лет — глядя на его спокойную улыбку, я мысленно поправился: «Было пятьдесят восемь лет», — и он является (являлся) доктором экономических наук, профессором, преподавателем, пишет (писал) статьи для крупнейших мировых изданий в области экономики и международной экономической политики.