Бхагаван Раджниш - Алмазная Сутра

Это — очень искренне. Он не утверждает, что "Так говорил Будда. Я присутствовал, я — свидетель". А он был свидетелем, никто против этого не возразит. Но посмотрите на скромность этого человека. Он говорит: "Так я слышал. Будда говорил, я — слушал — я имею отношение только к тому, что услышал. Это может быть правильным, может быть и неправильным. Я могу это накладываться, могу интерпретировать, могу что-то забыть, что-то из моего разума может в это войти — все возможно. Я — не просветленный человек". Ананда тогда еще не был просветленным. Вот он и говорит: "Это — все, что я могу сказать, за что могу поручиться".

Так я однажды слышал.

Господин поселился в Сравасти.

Рано утром Господин оделся, взял свой посох, взял свою чашу для подаяний и вошел в великий город Сравасти, чтобы собрать милостыню.

Когда он спел и вернулся из своего странствия, Господин поставил свою чашу и посох, помыл ноги и сел на приготовленном ему сидении, скрестив ноги, держа свое тело выпрямленным и полностью устремив свое внимание перед собой…

Это вас удивит. Когда Ананда говорит, он вдается в самые мелкие детали. Никогда нельзя знать — когда вы говорите о Будде, вы должны быть очень внимательны. Даже то, о чем он сообщает вновь и вновь — такие мелочи.

Рано утром Господин оделся, взял свой посох, взял свою чашу для подаяний, и вошел в великий город Сравасти, чтобы собрать милостыню.

Ананда следовал за ним, как тень, молчаливая тень, наблюдающая за ним. Уже в том, чтобы наблюдать его, была благодать. И он наблюдал за всем.

Когда он поел и вернулся из своего странствия, Господин поставил свой посох и чашу, помыл ноги, и сел на приготовленном ему сидении…

Когда буддийские сутры впервые были переведены на западные языки, переводчики были в замешательстве — зачем эти постоянные повторения? Они все продолжаются и продолжаются. Какое отношение ко всему имеют эти мелочи? Они не могли этого понять. Они думали, что все это ненужные повторения, что они вообще не нужны. Какой в них смысл? Но они ошибались. Ананда говорит о том, что Будда внимателен к мелочам настолько же, насколько к большим вещам. Для Будды нет ничего большого и ничего малого. Есть одно.

Когда он берет свою чашу, он настолько почтителен к ней, как был бы почтителен к Богу. Когда он берет свой посох или одевается, он так внимателен, он абсолютно бдителен. Он не механичен. Когда одеваетесь, вы, вы — механичны. Вы механично знаете, как нужно одеваться, так зачем же обращать на это внимание? И вы принимаете душ, но вы очень непочтительны к душу, вас там нет, вы где-то в другом месте. Вы едите, но вы непочтительны к пище, вас там нет, вы просто глотаете пищу. Вы делаете все по привычке, механично. Когда Будда что-либо делает, он полностью в этом, он — нигде больше.

Когда он поел и вернулся из своего странствия, Господин поставил свой посох и чашу, помыл ноги и сел на приготовленном для него сидении, скрестив ноги, держа свое тело выпрямленным и полностью устремив свое внимание перед собой…

Эти мелкие детали заслуживают упоминания, так как они вносят качество Будды. Каждый миг он обращает внимание на то, что он делает Когда он делает жест, он — полностью в этом жесте. Когда он улыбается, он — полностью эта улыбка. Когда он говорит, он — полностью эти слова. А когда он молчит, он молчит полностью.

Наблюдать за Буддой — само по себе благословение: как он ходит, как сидит, как жестикулирует, как смотрит на вас. Каждый миг — это лучистый миг сознательности. Вот почему об этом сообщает Ананда Должно быть, возникала великая тишина, когда приходил Будда, когда он раздевался, мыл ноги, садился на сидение, приготовленное для него выпрямлялся, а потом фокусировал все свое внимание перед собой. Что это за "устремление внимания перед собой"? Это специальный буддийский метод, называемый анапансати-йога — "внимательность к входящему и выходящему дыханию". В этом смысл фокусировки внимания перед собой.

Когда Будда что-то делает, например, одевается, тогда он внимателен к своему действию. Когда он идет, он внимателен к ходьбе. Когда он ничего не делает, он внимателен к вдоху и выдоху. Но он внимателен, даже когда спит, он — внимателен.

Однажды Ананда спросил Будду… Он жил с ним десять лет и был очень удивлен тем, что Будда оставался в одном и том же положении всю ночь. Его рука оставалась в том же месте, куда он клал ее, когда ложился спать. Ананда, должно быть, много раз это видел, он, должно быть, вставал ночью — ради этого стоило встать — чтобы увидеть, как спит Будда. И он был удивлен и ошеломлен тем, что тот оставался в той же самой позе в течение всей ночи. Он не смог сдержать своего любопытства. Однажды он сказал: "Нехорошо мне вставать ночью и смотреть на тебя, я не должен такого делать, но мне любопытно все, связанное с тобой, и я — в замешательстве: ты остаешься в одной и той же позе. Спишь ли ты или продолжаешь оставаться сознательным?"