Энтони Мелло - Молитва Лягушки

И вдруг его осенило, что ему понадобилось десять лет одиночного заключения, чтобы увидеть красоту муравья!

Однажды домой к испанскому художнику Эль Греко приехал его друг. Был чудесный весенний день, но художник сидел у себя в комнате с плотно задернутыми гардинами.

— Пошли выйдем на солнечный свет, — предложил Друг.

— Не сейчас, — ответил Эль Греко. — Солнце помешает сиянию, переполняющему меня внутри.

Старый раввин совсем ослеп и уже не мог ни читать, ни видеть лица тех, кто приходил к нему с визитом.

Один целитель сказал ему: «Доверься мне, и я избавлю тебя от слепоты».

— В этом уже нет необходимости, — ответил раввин, — я могу видеть все, что мне нужно видеть.

Не всякий слепой спит. И не всякий зрячий видит.

Усталый путешественник с досадой:

— Господи Боже мой! Кто же строит железнодорожную станцию в трех километрах от деревни?

Носильщик, сочувственно:

— Должно быть, строители решили, что правильно будет построить ее ближе к поездам, сэр!

Ультрасовременный вокзал в трех километрах от железнодорожных путей — такой же абсурд, как знаменитый храм всего лишь в трех сантиметрах от верующих.

Статуя Камакуры Будды стояла в храме, но однажды мощный ураган разрушил его. С тех пор массивный памятник годами стоял на открытом воздухе, подвергаясь воздействию солнца, дождя, ветра и других капризов погоды.

Когда один священник начал собирать средства на восстановление храма, к нему во сне пришла статуя и сказала: «Для меня тот храм был тюрьмой, а не домом. Я предпочитаю реалии жизни. Там мои истоки».

Дов Бер был не совсем обычным человеком. В его присутствии люди начинали дрожать. Он был уважаемым исследователем Талмуда, консервативным ученым, не отступающим ни на йоту от своей доктрины. Бер никогда не смеялся. Он твердо верил, что для духовного очищения человеку нужно страдать; ходили слухи, что он мог обходиться без пищи на протяжении многих дней. В итоге такой суровый подход к жизни подвел его: Дов Бер серьезно заболел, и старания врачей не увенчались успехом. Когда все методы лечения были испробованы, кто-то предложил: «А почему бы не обратиться за помощью к Баал Шем Тову?»

Дов Бер согласился на это предложение, хотя вначале противился такой идее, ибо крайне негативно относился о Баал Шему, которого просто считал еретиком. Дов Бер был уверен, что человек может сделать свою жизнь осмысленной только путем перенесения страданий и несчастий, тогда как Баал Шем всячески старался смягчить боль и открыто проповедовал свою теорию о том, что только дух радости может наполнить жизнь смыслом.

Было уже за полночь, когда Баал Шем отозвался на просьбу и приехал в шерстяном пальто и шапке, выделанной из дорогого меха. Он зашел в палату и протянул больному «Книгу Радости», которую Дов Бер начал читать вслух.

Говорят, что он успел почитать не более минуты, как Баал Шем прервал его. «Чего-то не хватает, — сказал он. — Чего-то недостает твоей вере».

«Чего же?» — спросил больной.

«Души», — ответил Баал Шем Тов.

Как-то холодной зимней ночью один бродяга попросился переночевать в храме. Беднягу засыпало снегом, поэтому священник разрешил — хотя очень не хотел этого. «Ну хорошо, входи, но только на одну ночь. Это храм, а не хоспис какой-нибудь. Утром ты должен будешь уйти».

Глубокой ночью священник услышал какой-то подозрительный треск. Он помчался к храму и увидел ужасающую картину. Незнакомец грелся у костра, который развел внутри храма. Священник сразу заметил, что отсутствует деревянная статуя Будды.

— Где статуя? — закричал он. Скиталец указал на огонь и сказал:

— Я боялся, что просто не переживу этот холод.

— Ты с ума сошел! — заорал священник. — Ты знаешь, что ты натворил? Это была статуя самого Будды. Ты спалил статую Будды!

Огонь стал постепенно затухать. Отшельник посмотрел на него и начал ворошить угли палкой.

— Что ты делаешь? — завопил церковник.

— Ищу кости Будды, которого, как ты говоришь, я тут сжег.

Позднее священник рассказал об этом инциденте старому мастеру дзэн, который прокомментировал услышанное так: «Должно быть, ты плохой священник, коль ценишь мертвого Будду выше живого человека».

Тецуген, ученик дзэн, однажды осмелился на дерзкий поступок: отпечатать семь тысяч копий сутр, которые до этого существовали только на китайском языке.