Лобсанг Рампа - Тибетский мудрец. (AVIVANDO LA LLAMA)

— О, Учитель, ваши ноги в очень плохом состоянии. Думаю, что мне придется позвать на помощь монахов, чтобы они отнесли вас назад, в Чакпори, — ответил я.

— Лобсанг, на самом деле не все обстоит так, как кажется. Снимай все бинты, разматывай повязки, делай это с закрытыми глазами, если не можешь на это смотреть, иначе мне придется самому разбинтовать ноги.

Дойдя до конца бинта, я понял, что не смогу отделить его от раны, так как он оказался замурованным в клейкой зернистой массе отвратительнейшего вида. Но Лама Мингьяр Дондуп тут же ухватил рукой конец повязки и резко дернул ее. Освободившийся конец несколько секунд раскачивался в воздухе и с него свисали какие-то липкие нити. Но Лама, даже не поморщившись, швырнул бинт на пол и заявил:

— А сейчас я собираюсь открыть кран и принять ванну, Я умышленно перекрыл его, так как считал, что нам будет неудобно снимать повязки, находясь по пояс в воде. Выходи же из бассейна, и я открою кран посильнее.

Я поспешил выбраться оттуда и бросил взгляд на эти изувеченные ноги. Мне кажется, что, если бы мы находились в Чакпори или другом подобном месте, их пришлось бы ампутировать. А это было бы ужасной вещью для Учителя. Ведь Лама Мингьяр Дондуп привык много путешествовать, желая оказать помощь всем, кто в ней нуждался! Я смотрел и видел, как от поверхности ран отделялись корки желтого и зеленого цветов и эти корки всплывали на поверхность воды. Затем Лама Мингьяр Дондуп немного подтянулся на руках и открыл кран сильнее, так что уровень воды поднялся и корки, плавающие на поверхности, стали уноситься течением через сток.

Затем он посмотрел в книгу и вновь начал манипулировать с различными кранами (я не могу найти иного слова для этих устройств всевозможных цветов, потому называю их «кранами»), Вода в бассейне тут же начала изменять цвет, и в воздухе появился какой-то медицинский запах. Я снова посмотрел на ноги Ламы — они оказались совершенно розовыми — словно ноги новорожденного.

Затем он поднял свои одежды повыше и сделал несколько шагов вниз по наклонному дну, так что вода поднялась до середины его бедер. Там он и остался стоять. Некоторое время он оставался неподвижным, затем начал медленно ходить вперед и назад, и все это время его ноги исцелялись. Они перестали быть ярко-розовыми и приняли здоровый розоватый оттенок. Нигде на коже не осталось ни малейшего следа желтоватых струпьев — кожа очистилась совершенно. Оторвав взгляд от ног Ламы, я стал искать глазами бинты, брошенные им на пол. И тут волосы зашевелились у меня на голове — грязные бинты исчезли без следа, пол был пустым и блестящим. Я растерялся настолько, что тут же уселся в позу лотоса прямо в воду. Мне следовало вовремя закрыть рот, так как вкус этой воды оказался ужасным! Но в то же время у меня во рту возникло приятное ощущение. Я постоянно чувствовал боль, которую доставлял мне зуб, пострадавший во время падения. Сейчас я почувствовал, что во рту у меня появился какой-то посторонний предмет. Я выплюнул его на пол, у самого бассейна. Да, это был зуб, треснувший пополам. Сейчас он лежал передо мной, и я сказал про себя: «Чтоб ты лопнул! Сколько неприятностей ты мне доставил! Теперь убирайся, можешь болеть в другом месте сколько тебе будет угодно!»

И тут перед моими глазами предстало совершенно невероятное зрелище: зуб начал медленно двигаться по направлению к ближайшей стене и, прикоснувшись к ней, тут же исчез. Я остолбенело глядел на стену, стараясь увидеть что-то, чего там не было, и вода капала мне под ноги с моего бритого черепа.

В поисках ответа я обратил свой взор к Ламе и увидел, что он стоит возле места, где кафель отличался цветом от остальной части пола. Оттуда шел приятный теплый воздух, и скоро мой Учитель стал совершенно сухим.

— Подходи-ка сюда, Лобсанг. Сейчас твоя очередь сохнуть. Да не стой ты, как столб, и не смотри на меня как захлебнувшаяся рыба.

По правде говоря, я действительно чувствовал себя, как захлебнувшаяся рыба. Но затем я подумал, как может захлебнуться рыба, если она живет в воде, и спросил об этом у Ламы. На что тот мне ответил:

— Верно, но если ты вытащишь рыбу из воды, то ее жабры тут же пересохнут, и если после этого ты бросишь ее назад в воду, то она тут же захлебнется и пойдет на дно. Мы не знаем механизма этого, но нам известен сам факт. Но сейчас, после этого целительного ветерка, ты выглядишь гораздо лучше. До этого на твоем лице можно было прочесть признаки глубокой усталости, сейчас же у тебя такой вид, словно ты способен пробежать без передышки сотню миль.