Лобсанг Рампа - Три жизни

«Но, Боже правый, ведь я видел вас в образе шаров света! – сказал Арнольд в некотором смущении. – А теперь я вижу вас в образе совершенных, сверхсовершенных людей, хотя вокруг вас все равно остается оболочка из света».

Те, к кому он обращался, рассмеялись и ответили: «Ты скоро привыкнешь. Ты задержишься здесь, на этом уровне, довольно-таки на долгое время, нужно многое сделать, многое запланировать». Какое-то время они снова молча куда-то плыли в пространстве. Арнольд начал встречаться с невиданными им раньше вещами. Его спутники наблюдали за ним. Один из них сказал: «Я думаю, твое зрение понемногу привыкает к местным условиям, ты ведь теперь в пятом измерении, вдали от мира материальных вещей. Здесь тебе не нужно придумывать еду или питье и все такое. Здесь ты существуешь как бесплотный дух».

«Но если мы бесплотные духи, то как же тогда я вижу вас в человеческом обличье?» – спросил Арнольд.

«Чем бы мы ни являлись, Арнольд, у нас должна быть форма. Когда мы были огненными шарами, у нас была та форма, а теперь твое зрение приспособилось, и тут, в пятом измерении, ты снова видишь нас в человеческом образе. Ты видишь также растения, цветы, растущие повсюду, а люди с того уровня, с которого ты только что прибыл, их просто не увидели бы, но им сюда и не попасть: здесь они были бы уничтожены очень сильным излучением».

Они плыли над местностью, столь прекрасной, что Арнольд был полностью заворожен ее красотой. Он подумал о том, что, если когда-нибудь вернется на Землю, ему трудно будет описать увиденное здесь. На Земле, на уровне четвертого измерения, не придумали слов для того, чтобы описать жизнь этого, пятого измерения.

«Ой, а что эти люди делают?» – спросил Арнольд, показывая на группу людей в ухоженном, красивом саду. Они сидели в кругу, и казалось – хотя эта мысль, в общем-то представилась Арнольду абсурдной – сотворяли что-то усилием мысли. Один из его компаньонов неторопливо повернулся к нему и ответил: «Ах, они? Ну, они готовят кое-что для отправки на Землю. Некоторым людям там это явится в виде вдохновения. Знаешь, мы тут много чего создаем такого, что позже помещаем в скучные умы землян, чтобы хоть как-то поднять их духовность. К сожалению, земляне обычно находят этому ужасные применения: войны, разрушения, накопление капиталов».

Теперь они быстро летели по воздуху. Арнольд с удивлением заметил, что дорог под ними не было, значит, все передвижение здесь осуществляется по воздуху, заключил он.

Они снова подлетели к парку, в котором было множество людей. Эти люди ходили по земле, парк пронизывала сеть аккуратных дорожек. «Это для того, чтобы было легче ходить, Арнольд, – сказал один из его проводников, – мы ходим здесь только в виде развлечения и для того, чтобы приближаться к чему-то медленно, так что дорожки устроены только там, где приятно гулять, у реки, на берегу озера, в парке. Обычно мы передвигаемся путем управляемой левитации, вот как сейчас».

«Но кто эти люди? – спросил Арнольд. – У меня очень странное чувство, что я, ну в общем, как сказать… что я знаю некоторых из них. Я знаю, это абсурд, нелепость, не может быть, чтобы я знал их или они меня, но у меня такое сильное ощущение, что я их где-то видел… Кто они?»

Двое его спутников переглянулись и сказали: «Ах, ОНИ! Что ж, вон тот человек, который разговаривает там с высоким мужчиной, был известен на Земле как Леонардо да Винчи, а разговаривает он с тем, кого на Земле звали Уинстоном Черчиллем». «Вон там, – он указал на другую группу, – ты видишь Аристотеля, который в давние времена был известен на Земле как отец медицины. Ему трудно было сюда попасть, потому что было решено, что на самом-то деле из-за него развитие медицины надолго задержалось».

«Как это?» – поинтересовался Арнольд, глядя на группу. «Понимаешь, считалось, что Аристотель знает абсолютно все о медицине и человеческом теле. Поэтому любые попытки дальнейших исследований считались преступлением против такого великого человека и был издан закон, запрещавший под страхом смерти делать вскрытия или исследовать анатомию человека, поскольку этим Аристотелю была бы нанесена обида. А это задержало развитие медицины на сотни и сотни лет».

«А что, сюда все попадают? Что-то тут не особенно много людей», – сказал Арнольд.

«О, конечно же нет, нет-нет не все попадают сюда. Вспомни старую поговорку о том, что избранных много, но лишь немногие из них добьются успеха. Многие остаются за бортом. Здесь находится лишь небольшая часть человечества: люди выдающегося разума и духовности. Они здесь находятся с определенной целью, а именно для того, чтобы попытаться поддержать прогресс человечества».