Сергей Хольнов - Хольнов С.Ю. - Тоннель в подсознание, или уроки Силы

Это был ещё молодой мужчина в очках, недостаток волос на голове которого компенсировался буйной тёмной бородой. Если бы я встретился с ним сегодня, то моментально определил бы, что это интроверт активного типа с выраженным истероидным радикалом, или демонстративная личность. Кроме того, по жестам, мимике и одежде нетрудно было бы заподозрить в нём стремление к авторитарности в интеллектуальной сфере. С такими людьми всегда следует держаться спокойно, корректно и очень осторожно особенно, если они способны повлиять на вашу жизнь и сознают это. Увы, в пору расцвета своих психических сил я был довольно глуп, самоуверен, невнимателен к окружающим, а главное, ещё даже и не помышлял о том, чтобы как-то ускользнуть из плена саморефлексии.

В общем, рассказ о лирике Блока я нагло начал с его психологического портрета, опираясь при этом то на Фрейда, то на Юнга (и с тем, и с другим я был знаком преимущественно понаслышке), то на курс «Общей психологии», некогда пролистанный мною, можно сказать, тоже по случаю. Расплата не заставила себя ждать. Бородатый интеллектуал, видимо, решил, что я пытаюсь прикрыть плохое знание текстов Блока этими отвлечёнными рассуждениями, и резко меня осадил. Правда, потом я начал вываливать на него эти тексты «грудами», но бородач уже составил обо мне нелестное представление и ни за что не захотел его изменить. Понять мужика нетрудно: перед ним развалился на стуле самоуверенный юнец, в котором неизвестно чего больше нахальства или глупости. Ну, как такого не щёлкнуть по наглому носу!

В общем, я выкатился с экзамена с общей оценкой «удовлетворительно», на которой всё-таки настояла добрая толстушка, экзаменовавшая меня по русскому языку. В итоге мне пришлось подналечь на английский, чтобы сдать его на «отлично» и тем самым обеспечить себе поступление в университет. А поскольку это мне удалось, то я считаю, что Жизнь, или Сила, в тот раз ограничилась лёгким поучительным щелчком таким останавливают не ко времени расшалившегося щенка.

Итак, общаясь с кем-то, мы стараемся произвести впечатление, а потом терзаемся сожалениями, если нам кажется, что это у нас не получилось, или, напротив, раздуваемся от гордости и счастья, когда чувствуем, что мы восприняты желательным для нас образом. Попробуйте однажды проанализировать: по каким критериям оцениваете собеседника вы сами, и что в нём вызывает вашу приязнь или, напротив, отторжение? А затем честно определите для себя: сколь важно для вас находить в окружающих те качества, которые вы привыкли навязывать им в качестве собственного «я». Полагаю, что в подавляющем большинстве случаев вам на это наплевать. Тогда почему же вы считаете, что окружающие должны воспринимать вас как-то иначе?

Надеюсь, я убедил вас, что в этой быстротечной жизни расходовать время, силы и здоровье на саморефлексию, то есть на бесцельное отстаивание каких-то формальных деклараций о себе — пусть даже самых красивых — есть непозволительная роскошь. Однако не путайте ложное «я», то есть чувство собственной важности, с вашей сущностью, или же с истинным «я». Последнее молчаливо и не нуждается ни в каких ярлыках.

Борьба с чувством собственной важности, или саморефлексией, трудна, кропотлива (она может затянуться на целую жизнь) и нередко мучительна. Вместе с тем, можно научиться и от неё получать немалое удовольствие. В основе этой борьбы — регулярное выслеживание себя самого, остальных человеков мыслящих и своих контактов с ними в повседневной жизни. Толтеки называют это занятие сталкингом. С ним тесно связаны и два других краеугольных камня их учения: не-делание (его важнейший аспект рассмотрен в «Искусстве доминировать»), а также венчающий сталкинг принцип контролируемой глупости, который становится для нас доступен, когда наша саморефлексия уже в значительной мере побеждена.

Прочие мистические традиции предлагают нам иные методы избавления от чувства собственной важности (или просто призывают к этому). Например, у буддистов линии Махамудра («Великий символ») это работа с клешами (неблагими составляющими индивидуального сознания, «загрязняющими» его), а у приверженцев классической йоги непременное соблюдение принципов ямы и ниямы. (Сами по себе эти принципы, быть может, и превосходны; вот только, как их «пропихнуть» в свою жизнь? Об этом йога нам, увы, не сообщает.)

Итак, фундаментом для битвы с саморефлексией служат психические позиции, описанные в предыдущих главах. Разумеется, идеальным настроем для выслеживания собственных эмоциональных реакций, а также рефлексии прочих биологических объектов является состояние умственной тишины. Однако действовать из него постоянно или хотя бы в течение продолжительных периодов времени вряд ли по плечу современному человеку. До такого подвига нам нужно ещё дорасти. В общем, на этом этапе нам вполне подойдёт и позиция сталкиига (когда вы «на цыпочках внутри себя самого»); собственно, для этого она и предназначена.