Элен Баркер: Письма живого усопшего, или Послания с того света

В нашем мире не так уж много людей с философским складом ума, как у меня. Люди скорее склоняются к религиозной, чем к философской жизни. Поэтому здесь больше святых, чем мыслителей.

Я убежден, что самые счастливые люди здесь – это художники. Им необыкновенно легко складывать в формы субстанции здешнего мира, так они пластичны и легки. Здесь существуют прекрасные картины, и местные художники стараются передать их внутреннему зрению земных мастеров. Иногда им это удается, и к истинным творцам приходит счастье из-за того, что на земле смогли его понять и воплотить его идею на полотне.

Но не каждый художник способен ясно видеть, как была воплощена его идея на земле. Для того чтобы видеть явления из другого вида материи, нужно иметь специальную подготовку. Здесь важно уловить мысли вдохновленного художника, и тогда можно узнать, насколько осуществилась идея творца.

Это касается всех, кто имеет отношение к искусству. В нашем мире создаются прекрасные поэмы, и они возникают в мыслях земных поэтов. Один из местных поэтов признался мне, что ему легче удается донести короткие произведения и поэмы, чем драмы и эпосы, так как это требует больших усилий.

То же самое можно сказать и о музыкантах. Уверен, что когда вы посещаете музыкальные концерты, то рядом с вами находятся духи, которые наслаждаются мелодиями. Земная музыка доставляет нам много приятных ощущений. Мы тоже ее слышим, но ни один из нас не появится там, где фальшивят. Нам нравится звук струнных инструментов, и музыка, извлеченная из них, легче всего достигает нашу область. Скажите об этом музыкантам.

Было бы здорово, если бы вы могли слышать нашу музыку. В моем земном пребывании я не разбирался в музыке, но теперь у меня появился слух. Уверен, что и вы должны слышать нашу музыку, как мы вашу.

Если вам интересно узнать, где я бываю, то могу сказать, что люблю одно местечко в деревне, на склоне горы, недалеко от моего родного города. Там у дороги стоит хижина и тропинка вьется вокруг холма. Иногда я задерживаюсь там. Слушаю журчание сбегающего с горы ручья и сливаюсь с природой. Я отдыхаю в хижине и лежу на деревянной скамье с закрытыми глазами. Я прикладываю особые усилия, чтоб увидеть свое любимое место. Все это обычно происходит в ночное время, когда наши тела светятся. Свет солнца затмевает наше сияние.

Иногда я беру с собой Лайонеля. В прошлый раз я оставил его в хижине, а сам вышел наружу и увидел, что она светится необычным светом. Маленькое строение было похоже на жемчужину, светящуюся изнутри. Это было красивое зрелище.

Потом мы поменялись местами, и он вышел наружу наблюдать за свечением, а я остался внутри. Когда я вернулся, Лайонель воскликнул:

– Какой вы удивительный человек, отец! Как вы сделали так, что вся хижина светилась?

В этот момент я убедился, что мы видим одинаково.

Теперь я пожелаю вам спокойной ночи, так как порядком устал.

Меня часто зовут для разрешения споров и некоторые даже называют судьей, хотя большинство людей сохраняют свои земные имена.

Ко мне обращаются мужчины и женщины по различным вопросам. Если вы думаете, что здесь нет ссор, то вы ошибаетесь. Здесь спорят, ссорятся и даже враждуют не меньше, чем на земле. Особо яростные столкновения происходят на почве религии. Здесь все сохраняют земную веру, а также имеют возможность лицезреть свои идеалы. Поэтому люди различных концессий становятся еще более нетерпимыми. Каждый из них убежден, что именно он прав, а все другие ошибаются. Чаще всего такая нетерпимость характерна для тех, кто пришел недавно. Впоследствии они сосредоточиваются на своем внутреннем мире, наслаждаются собственными доказательствами и становятся более терпимыми.

Приведу пример своего «судейства».

Ко мне обратились две женщины, чтобы я их рассудил. При жизни они обе были замужем за одним и тем же мужчиной. После смерти первой жены он женился на другой женщине, и через некоторое время они оба попали сюда. И первая и вторая жены утверждали, что муж должен остаться именно с ней. Первая жена всегда и везде следовала за своим мужем, доказывая, что они на земле давали клятву друг другу «и в здравии, и в болезни»… А сам муж склонялся к тому, чтобы остаться со второй женой, хотя и к первой питал нежные чувства. Порой все это ему очень надоедало. Однажды он сказал мне, что хотел бы расстаться с обеими женами, для того чтобы начать новую жизнь. Мы часто встречались с ним. Его жены, не желая расставаться с мужем, тоже меня навещали.