Папюс - Первоначальные сведения по оккультизму

Колдовство есть другой род пассивности, еще более отвратительный тем, что к бессилию процедуры оно прибавляет подлость и бесчестие зла, скрывающегося, для того чтобы насытить самые низкие свои страсти.

Совершенно бесполезно напоминать об ужасном коварстве колдовства, что будет ясно из определения разряда духов, которым колдун отдает во власть свою душу.

Заключение.

Если теперь мы окинем одним взглядом все перечисленные темпераменты, активные и пассивные, дающие ряд явлений, называемых оккультными, то нам будет легко видеть, какие из них желательны и чего они требуют.

Медиум более достоин сожаления, чем поощрения, пока не будет заботиться о нем и направлять его действия какой-нибудь посвященный высшего разряда, обладающий знаниями и способный отвратить от него неблагоприятные влияния, угрожающие ему, благодаря его пассивности, по крайней мере до тех пор, пока он сам не разовьет свою духовную сторону настолько, чтобы суметь избегать, по возможности, низших влияний. Тогда только, как ясновидящий и исследователь невидимого, он может принести некоторую пользу адептам, в смысле восполнения недостатков сведений; но его исследования всегда должны быть объяснены.

На высшей степени чистоты он будет пророком, но мы должны помнить, что пророчество есть неограниченный, произвольный и случайный дар, и на постоянное присутствие его надеяться нельзя.

Впрочем, следует отдать дань уважения медиумам спиритов, признавая в них не только прямодушие, но и нравственную чистоту, а у большей части их даже самопожертвование. Если некоторые из них действуют из-за самолюбия или даже тщеславия, то вместо воодушевления, .подвержены напротив усталости и поступают в ущерб здоровью.

Вне условий высокой нравственности, мы не можем придавать никакой достоверности видениям, разговорам и даже явлениям духов, получаемым посредством медиумов. Мы хорошо знаем, что они могут быть или продуктом простых галлюцинаций, или выражением неудовлетворенных желаний (Кама-Манасические элементалы) витающих вокруг нас, или проявлением какой-нибудь страждущей души, заключенной драконом огня в тяжелую астральную атмосферу. Наконец, медиум может нам еще выдавать за небесные откровения бессознательные вдохновения своего собственного духа, нисходящие посредством духовной души и магнетического органа, в зависимости от избранного нами для них пути, до выражения словесного, письменного или мимического.

Мы знаем уже, что мысли и желания того же порядка, умножаясь, соединяются в одно тело, часто достаточно могущественное, чтобы изобразить личность сильную и вполне определенную; тогда они производят в астральной душе наших медиумов реальное изображение того, что в эфирной атмосфере является; быть может, только эфемерным потенциалом ( См в журнале «Initiation» за июнь 1896 г., под заглавием «Gen e ration du Futur», прекрасную статью относительно этого предмета нашего собрата де Гуайта).

Поэтому, в наш беспокойный век неопределенных душевных смятений и стремлений, могут возникнуть в изобилии ложные пророчества – выражение опасений и изменчивых желаний национальной души.

По словам Евангелия, они предшествуют временам высокой духовности, но возвещают эти эпохи только устами созданий, представляющих их, а не посредством прямого божественного вдохновения, приносящего нам одновременно с действительными пророчествами благодать высшего упования.

Мы должны относиться также осторожно к действию гипнотизма и магнетизма, не имеющим исключительной целью общего блага.

Опыты, оправдываемые наукой, требуют большой осторожности и человеколюбия; только настоящее, современное умственное развитие может их извинить.

Что касается Обрядовой Магии и Натурализма, то их приходится порицать, как за их бесполезность и опасность с ними связанную, так и за необходимое для них состояние души. Однако порицание это отнюдь не

касается употребления магических приспособлении. пантаклей и пр.

Посвященный высших степеней, сотрудник и исполнитель приказаний божественной воли, он только наблюдает мировые законы для всеобщей пользы. Его действия составляют Теургию, и а не Обрядовую Магию.

Под этим последним обозначением подразумеваются действия, для которых потребны только человеческая воля и человеческий разум, даже без божественной помощи.

Такое различие делает история между Моисеем и магами фараона и еще более определенно между Святым Павлом и Симоном Волхвом, которого она нам изображает просящим апостола продать ему тайну своего могущества. Маг или чародей, он должен был бы знать, что есть власть, которую может доставить только святость Совершенного.