Фридрих Риттельмайер - Медитация. Двенадцать писем о самовоспитании

Предшественник может рассказать, есть ли в этом направлении дорога и куда она ведет. Но он не избавит нас от обязанности самим следить за дорогой и в случае нужды менять ее. Чем свободнее будут применяться данные здесь рекомендации, тем больше пользы они принесут. Даже там, где возможно буквальное исполнение рекомендаций, нам должно во всякий миг сохранять ощущение чистейшей свободы. Лучшим в этой области, куда мы сейчас вступаем, я обязан моему учителю Рудольфу Штайнеру. Но я вовсе не хочу создать впечатление, будто узнал о ценности внутренней работы над собой и о значении медитации только благодаря Рудольфу Штайнеру. Стоит, пожалуй, рассказать подробнее, как я впервые пришел к медитации, ибо в этом есть кое‑что поучительное. В гимназические и студенческие годы у меня по ночам часто случались приступы неукротимого сердцебиения. Я просто не знал, что делать. Понимая, что ничего опасного для жизни тут нет, я пребывал в таком страхе, словно и вправду должен был вот–вот умереть. К врачу я не обращался, сам искал способ справиться с этим состоянием. Помогло мне тогда решение мысленно воскрешать в такие часы какой‑нибудь бестревожно–радостный день моей жизни. Только когда мне удавалось последовательно и без отступлений сосредоточиться на радостной доминанте дня, был обеспечен полный успех. «Вот ты встаешь, идешь к умывальнику, берешь в руки губку… вот идешь в другую комнату, берешь в углу стул и придвигаешь к столу, садишься… » и т. д., и т. д. Спустя каких‑нибудь полчаса власть над телом восстанавливалась, и я мог заснуть. Подобным же образом я впоследствии оказывал себе помощь в душевных состояниях, какие называют приступами меланхолии. Я последовательно, во всех деталях продумывал или как бы вновь переживал некое событие, пока не чувствовал, что почва душевной жизни опять обрела твердость и устойчивость. Эти примеры показывают, как человек сам, своею волей, используя чисто духовные возможности, способен помочь себе даже в ситуациях, в которых иной врач назначил бы лишь успокоительное или очередной отпуск. При сколь многих болезнях можно способствовать выздоровлению, если умеешь вызывать в себе спокойное, ровное, веселое расположение духа!

Этот пример, кстати, показывает, что душа далеко не всегда должна быть непременно наполнена глубокомысленным содержанием. В иных ситуациях человек на это и не способен. Невинно–занимательная и даже вполне нейтральная череда образов зачастую помогает куда лучше. Осторожно, ощупью переходишь от образа к образу, как бы держась за перила. Каждый шаг делаешь с осторожностью, будто идешь по узкой дороге и не имеешь времени оглядеться. Если это не удается и ловишь себя на том, что мысленно отвлекся, тотчас зовешь себя обратно на дорогу, не досадуя на себя и на собственную слабость. Этому учатся постепенно. Позднее, благодаря Рудольфу Штайнеру, я узнал, насколько ценно, когда человек обретает умение видеть себя со стороны, когда он ежедневно употребляет хотя бы считанные мгновения на то, чтобы сверху и со стороны рассмотреть свою жизнь за прошедший день, как он тем самым готовит себя к ретроспективному взгляду на жизнь после смерти. Согласно указаниям Рудольфа Штайнера, лучше всего стараться целиком или частично проследить свой день вспять — не затем, чтобы стать духовным акробатом, как говорят недоброжелательные критики, но затем, что таким образом можно гораздо глубже вникнуть во внутренний ход своей жизни, подобно тому как и после смерти человек окидывает взглядом свою жизнь от конца к началу и еще раз проходит по ней, испытующе и оценивающе вглядываясь в каждую деталь. В ту пору я еще ничего об этом не знал. Я только чувствовал, как благотворно влияет на жизнь и как воспитывает дух такое рассмотрение. Учишься властвовать своим духом и ощущаешь благое воздействие внутренней дисциплины, которую в себе воспитываешь.

Затем, уже в бытность мою молодым теологом, я пришел к осознанию ценности религиозной медитации, жизненной значимости тихих часов. О том, что я пережил и что потом постоянно рекомендовал множеству людей, кое‑что сказано в проповеди «Об уединении», опубликованной в книге «Бог и душа» (1906) задолго до моей первой встречи с Рудольфом Штайнером.

И все‑таки лишь благодаря ему моя деятельность в этой области приобрела большую ясность, последовательность и целенаправленность. Необходимо сказать об этом ради истины и простой благодарности. И, оглядываясь назад, я не перестаю удивляться, что Рудольф Штайнер, хоть я ни единого слова не говорил ни ему, ни кому другому, от кого бы он мог это услышать, в первой же беседе заговорил о медитации и стал давать мне советы.