Александра Давид-Ниэль: Тайные учения Тибета (сборник)

Легко заметить, что при всех способах благословения между ламой и благословляемым всегда осуществляется непосредственный или косвенный контакт. Почему так необходим этот контакт? У ламаистов благословлять – значит не призывать милость Божию на людей или вещи, но сообщать им исходящую от благословляющего ламы живительную силу.

Толпы народа, собравшиеся в Калимпонге, чтобы коснуться лент ритуальной метелочки в руке Далай-ламы, дали мне некоторые представления о его авторитете среди верующих.

Шествие продолжалось уже несколько часов, и я заметила, что вереница паломников состояла не из одних только туземцев-ламаистов: в толпе было много непальцев и бенгальцев, принадлежащих к индуистским сектам. Многие из присутствующих на церемонии в качестве зрителей внезапно под действием какого-то оккультного влечения стремительно присоединялись к веренице богомольцев.

Пока я любовалась этим зрелищем, мне вдруг попался на глаза человек, сидевший немного в стороне на земле. Его всклокоченная шевелюра была закручена в виде тюрбана, как у некоторых факиров в Индии. Однако черты лица незнакомца ничем не напоминали индуса. Тело его покрывали засаленные лохмотья ламаистского монашеского одеяния.

Оборванец положил свою котомку возле себя на земле и смотрел на толпу с насмешливым и злорадным выражением.

Я указала на него Давасандупу, спросив, не знает ли он, что это за гималайский Диоген.

– Должно быть, он странствующий налджорпа *  [1] – ответил Давасандуп, но, видя, что ответ его меня не удовлетворил, мой любезный толмач отправился поговорить с бродягой.

Когда Давасандуп вернулся, он был очень серьезен. Это лама «бутани» (уроженец Бутана), – сказал он, – отшельник. Он живет в разных местах: то в пещере, то в заброшенных домах, то под деревьями в лесу. Теперь он остановился здесь на несколько дней; его приютили в небольшом монастыре по соседству.

Об этом бродяге я думала и после отъезда князя и его всадников. У меня было еще время. Почему бы не пойти в гомпа (монастырь), где он остановился? Может быть, я его там встречу. Почему у него был такой вид, будто он издевался над Великим ламой и его прихожанами? Интересно было бы это узнать.

Я сообщила о своем желании Давасандупу, и он вызвался сопровождать меня.

Мы отправились верхом и очень скоро добрались до монастыря, оказавшегося просто большим деревенским домом.

В лха-кханге (помещение, где хранят изваяния богов) налджорпа восседал на подушке перед низеньким столиком и заканчивал трапезу. Служка храма принес еще подушек для нас и предложил нам чаю.

Теперь нужно было завязать беседу со странствующим отшельником, не подававшим для этого ни малейшего повода: в ответ на наши учтивые приветствия он только издал подобие хрюканья своим набитым рисом ртом.

Я размышляла, с чего бы начать, когда удивительный святой вдруг захохотал и произнес несколько слов. Давасандуп сконфузился.

– Что он говорит?

– Простите, – отвечал толмач, – речь этих налджорпа иногда бывает неучтивой… Я не уверен, следует ли мне переводить…

– Прошу вас. Я нахожусь здесь, чтобы наблюдать все и особенно то, что по какой-либо причине кажется необычным, – возразила я.

– Тогда извините, – и Давасандуп перевел: «Чего нужно здесь этой идиотке?»

Невежливая форма вопроса не очень меня удивила. Некоторые саньяси (аскеты) в Индии тоже намеренно оскорбляют заговаривающих с ними любопытных.

– Отвечайте ему, – сказала я Давасандупу, – мы пришли спросить, почему он насмехался над паломниками, подходившими под благословение Далай-ламы.

– …Преисполнены сознания собственной значительности и важности своих дел, – промямлил налджорпа сквозь зубы – …паразиты, кишащие в дерьме.

Интервью становилось оживленным.

– А вы-то, вы-то сами не погрязли в нечистотах?

Он громко захохотал.

– Тот, кто старается их обойти, увязнет в них еще глубже. Нет, я не валяюсь в грязи, как боров. Я ее перевариваю и превращаю в золотой песок, в прозрачный ручеек. Делать звезды из собачьего кала – вот настоящее созидание!

Мой собеседник положительно имел склонность к сравнениям из скатологии (жанр литературы или шутки, имеющие отношение к экскрементам, главным образом человеческим). Он, по-видимому, полагал, что таким языком и должен разговаривать сверхчеловек с простыми смертными.

– В конце концов, – сказала я, – разве набожные миряне не поступают разумно, пользуясь пребыванием здесь Великого ламы, чтобы испросить его благословения? Они простые добрые люди, их ум не может возвыситься до понимания высоких истин…