Юрий Мизун - Тайны мирового разума и ясновидение

Уменьшение электрического сопротивления кожи во вре­мя психологического напряжения человека впервые зафикси­ровал французский ученый Фере в конце прошлого века. Впе­рвые описал появление электрических импульсов на коже че­ловека русский физиолог И.Р.Тарханов. Это было в 1889 году. Так в распоряжении исследователей появился количественный метод, позволяющий объективно, количественно изучать яв­ления, связанные с психикой человека, с его душевным состоя­нием. Этот эффект тогда назвали "психогальваническим реф­лексом". Сейчас его называют "кожногальваническим", хотя можно с таким же успехом оба эти названия объединить, по­скольку оба они правильные.

Мы достаточно подробно объясняем существо данного ме­тода исследований не только потому, что это необходимо для понимания опытов, проводимых с растениями, но и потому, что многие результаты, которые будут приведены в данной книге, основываются на правильном понимании этого эффек­та. Подумайте, ведь в данном случае речь идет о самом прин­ципиальном для любой биологической системы: растения, жи­вотного и, наконец, человека, т.е. речь идет о связи с внешней средой, с Космосом, с внешней Волей, с внешним Разумом. Ока­зывается, этим довольно простым методом можно контроли­ровать святая святых — мост между всем живым и внешним миром, а также между отдельными живыми объектами.

После такого пояснения вернемся к опытам с растениями, которые проводил К.Бакстер. Результаты исследования этим методом психофизиологического состояния людей будут при­ведены позднее. Кожногальванический рефлекс наблюдается не только у человека, но и у животных, а также у растений.

К.Бакстер задался прагматическим вопросом: нельзя ли у растения определить свидетельства происходящего на его гла­зах "'убийства"? Чтобы ответить на этот вопрос, исследователь "на глазах" у растения совершал убийство креветки. Это дела­лось так. Чтобы опыт, как говорят экспериментаторы, был чис­тым, это убийство было организовано так, чтобы оно было не­ожиданным не только для свидетеля и креветки, но и для его организатора — самого исследователя.

Креветка располагалась на пластинке, которая находилась над кастрюлей с кипящей водой. Поворот пластинки неизбеж­но приводил к тому, что креветка падала в кипящую воду и погибала. Сам момент опрокидывания пластинки выбирал не экспериментатор, это происходило по сигналу датчика случай­ных чисел. По сути, быть или не быть этому опрокидыванию, определял господин случай, как при игре в кости. Таким обра­зом, момент наступления трагедии был неожиданным как для растения, так и для человека, проводившего опыт. Это прин­ципиально важно, поскольку в противном случае оставалось бы неопределенным, на что реагирует растение (если оно все же реагирует) — то ли на боль креветки, то ли на сигналы, ис­ходящие в этот момент от самого человека во время его наме­рений или психоэмоционального стресса, связанного с убийст­вом. Что показали эти опыты? Они убедительно продемонстри­ровали, что каждый раз, когда креветка погибала в кипящей воде, датчик, установленный на листке растения (на его "коже"), выдавал электрический импульс, который регистрировался прибором.

Заметьте, что лист растения, наблюдавшего за трагедией животного (креветки), выдал точно такой же по своей сути, по своей физической природе электрический импульс (крик!), ка­кой выдает человеческий организм при экстремально напря­женном психоэмоциональном состоянии, при его стрессе. Об­ратите внимание и на то, что стресс растения произошел не от боязни за свою собственную жизнь (ей ничто не угрожало, и растение это знало), а от боли за находящееся в смертельной опасности другое живое существо. Сможете ли вы, узнав это, спокойно срывать цветы и ставить их на стол перед собой и перед гостями. Не покажется ли вам это не просто кощунствен­ным, но и просто страшным?

Опыты К.Бакстера получили всемирную известность. Лю­дей поразило то, что имеется столь тесный язык не просто об­мена информацией, но и сочувствия и сопереживания между растениями и животными. Ученых в этих опытах,'кроме этого, поразило то, что такой язык существует несмотря на то, что растения и животные находятся на разных ступенях развития. Хотя и те и другие состоят из клеток, устроенных идентично, но ведь растения, как известно, не имеют специализированной нервной регуляции. Креветки, как животные, такую регуляцию имеют, ведь они обладают нервной системой. Это, казалось бы, принципиальное различие не мешает тем и другим не только общаться, но и близко "к сердцу" брать беды друг друга.